Над бездной. ФСБ против МИ-6

— Я готов, — ответил Житников, выглядевший уже значительно лучше, словно он успокоился и отдохнул под эти «сказки Венского леса»».

— Дайте, пожалуйста, словесный портрет Ника Лайсэма и Джона Веллингтона.

Алексеев включил диктофон, продолжил:

— Их привычки, приметы, сильные и слабые стороны характера, привязанности. Словом, все, что бросается в глаза, что вы запомнили, на что сразу обратили внимание. Индивидуальные особенности.

— А равно и других сотрудников МИ-6, с которыми вы контактировали. Все-все, как вы сами минут двадцать назад выразились: имена, явки, адреса, пароли. А также химическую формулу смертельного яда, которым МИ-6 намеревалось отравить воды в Москве-реке, — как можно строже произнес Грачев, постучав карандашом по столу. И, после секундной паузы, видя, как вытянулось от изумления и озабоченности лицо Житникова, добавил:

— Не ломайте и не взрывайте свой мозг, он еще всем нам пригодится. Это шутка.

— С вами, Сергей Витальевич, действительно не соскучишься! — облегченно выдохнул Анатолий Львович.

Квартира Грачева в Ясенево. 12 февраля. ночь

Вечером Грачев возвратился домой, но еще долго не ложился спать. Чтобы не беспокоить жену и детей, сидел на кухне, пил чай и размышлял. Не только о дальнейшей работе с Житниковым. Ситуация, в которую тот попал, очень напоминала аналогичные два дела, которыми занимался Грачев сейчас и в недавнем прошлом. В них главными персонажами были два запутавшихся бизнесмена, банкира. Но в отличие от них, Житникову хватило ума и достоинства, а может, совести, найти правильный выход — явиться в ФСБ.

А звали этих трагикомических персонажей Банкомётов и Козлёнок. У последнего был еще и высокопоставленный подельник с фамилией Бычков, председатель Роскомдрагмета. В ФСБ они получили меткие прозвища «Беглый банкир», «Козленок в молоке» и «Бычок в томате». Что было и смешно, и соответствовало действительности.

Банкометов в итоге своей преступной деятельности пустился в бега, Козленок всю жизнь купался «в молоке», а Бычков из всех овощей больше всего любил помидоры. Причем, интересно, между собой они вначале не пересекались, но удивительным образом повторяли действия друг друга. В чем-то, не во всем, конечно. Роднила их всех жажда денег, тяга к роскоши и общий кумир — «Золотой Телец». Житников на их фоне выглядел Гулливером в стране лилипутов, в нравственном смысле, по крайней мере.

Что касается Бычкова и Козленка, то эти два представителя рогатого скота (хотя Грачев и не думал оскорблять полезных домашних животных сравнением с мошенниками) хорошо спелись. Сам Бычков своими криминальными деяниями завоевал «заслуженный авторитет» как внутри страны, среди таких же вороватых либералов и демократов, так и на зарубежной цирковой арене под аплодисменты тамошних диамантеров — огранщиков алмазов.

Особенно в дружбе с Бычковым и объемами закупок драгкамней выделялся израильский бизнесмен российского происхождения Лев Ливаев. Бычков был обласкан западными покупателями не только из страны обетованной. Но в Израиль он выезжал чаще всего, неоднократно, где ему устраивали пышные приемы, открывали банковские счета на его имя, а на них перечислялись полагавшиеся ему комиссионные вознаграждения.

Грачев усмехнулся, мысленно раскладывая по полочкам преступную деятельность Бычкова. Начиная с 1992 года инофирмы и созданные ими СП получали от Роскомдрагмета, вотчины Бычкова, высококачественное и крупноразмерное сырье с хорошими цветовыми характеристиками и высоким процентом выхода бриллиантов. А в 1993 году начался отпуск алмазов специальных размеров (выше 10 карат) и уникальных по своим характеристикам. Причем они продавались частным фирмам и СП, не имеющим своей производственной базы на территории России, что способствовало скрытому экспорту стратегического сырья за рубеж.

Сырье отпускалось без предварительной оплаты на десятки миллионов долларов. Так, в 1994 году, когда Грачев уже вплотную занимался оперативной разработкой Бычкова и Роскомдрагмета, только одной ливаевской фирме «Руиз Даймонт» было отпущено 374 тысячи карат, а вот государственным гранильным предприятиям — Московскому и Смоленскому заводам «Кристалл» — только 280 тысяч карат. По официальной и оперативной информации складывалось впечатление, что чиновники, особенно повыше рангом, в основном думали не о государственных делах, а как бы измыслить такую схему, чтобы прихватить себе в карман побольше государственных финансовых средств и имущества.

Перед Бычковым, можно сказать, мерцал открытый сундук с золотом и бриллиантами, хватай целыми горстями и забивай за обе щеки. Это называется: пустили козла в огород с капустой. Фамилия, конечно, слегка подкачала, но очень скоро у него появился и подельник с соответствующей строкой в паспорте — Козленок. И тут уж народная поговорка себя полностью оправдала — бычок с козленочком начали лопать дармовую «капусту» на пару.