Над бездной

– Да нет, пока ничего определенного, не волнуйся, – сказала Энджи. – В конце концов, те два местечка могут мне просто не понравиться, а Бен, возможно, решит, что ему не следует ехать в Нью-Йорк, и найдет себе работу в Монпелье или Ганновере. Станет преподавать в художественном колледже… Вероятно, он просто будет ездить время от времени в любимый им Нью-Йорк. Но уж если он на самом деле решит переезжать, мне нечего будет ему возразить. Он и так уже в течение десяти лет покорно выполнял то, что решала я, и мы обе знаем, что из этого вышло. Теперь же я стараюсь прислушиваться к его мнению. Он, знаешь ли, весьма умный мужчина и хорошо понимает нашего сына. Дуги всего только четырнадцать, но он отлично чувствует себя в Маунт-Корте. Так что он может продолжить свою учебу здесь или перейти в другую школу, если мы все-таки решимся на переезд. Правда, это вовсе не значит, что я буду счастлива, если он останется в Маунт-Корте, как мне до сих пор претит сама мысль, что наш сын живет и учится в закрытом пансионе. Мое сердце до сих пор восстает против этого, хотя умом я понимаю, что для него это полезно. Дуги необходима определенная доза свободы. Если те моральные принципы, которые я пыталась втолковать ему в течение четырнадцати лет, не позабыты им, то они не будут забыты никогда. – Энджи перевела дух. – Я стараюсь смотреть на будущее без иллюзий, а ведь раньше иллюзии составляли основу моего существования. – Она внимательно всматривалась в лицо Пейдж. – Ну, теперь ты скажи хоть что-нибудь.

– Что мне сказать? Ты всегда очень хорошо знала, что следует делать.

– Нет. Я же говорю – мне просто это казалось. Я всегда думала, что то, что хорошо для меня, автоматически подходит Бену и Дуги, но, как выяснилось, я ошибалась. Они индивидуумы, и у них есть собственные нужды. Если я не в состоянии им помочь в осуществлении их желаний, то вся моя суета становится бессмысленной. Мое личное счастье напрямую связано с их благополучием, что вовсе не значит, – неожиданно добавила она сухо, – что я могу принести себя в жертву. Я никуда не поеду до тех пор, пока не найду себе достойное место, где я могла бы испытывать удовлетворение от собственной работы; и Бен, кстати, меня в этом поддерживает. Я уже не могу больше решать все за всех. Какое-то время существующее положение вещей сохранится, но только на какое-то время. Так или иначе, решения принимать придется.

Пейдж охватила Энджи руками и прижала ее к себе.

– Эх, жаль, что Мара пропустила все это, – прошептала Энджи. – Она хотела счастья, но не могла его добиться. Мы не могли понять, чего ей не хватает – ведь ей в жизни всегда сопутствовал успех, но она умела замечать то, что не замечали мы. Она хорошо понимала, как легко принять успех за нормальное человеческое счастье, хотя они и не равны. Она-то знала, что делать, вот я и хочу реализовать ее знание на практике.

Пейдж и Энджи некоторое время не размыкали объятий. Наконец, внимательно присмотревшись к Пейдж, Энджи спросила:

– Слушай, а у тебя самой все в порядке?

Пейдж с трудом подавила всхлип.

– В агентстве нашли семью, которая готова удочерить Сами.

– О, Господи. – Энджи отодвинулась от нее. – Они, что, хотят забрать девочку прямо сейчас?

– Пока нет. Но уже скоро. – Пейдж незаметно для себя начала вздрагивать. – Знаешь, мне пора идти.

– Куда ты собралась? Может быть, мне пойти с тобой?

– О, нет, спасибо. Мне необходимо все продумать и побыть одной.

– Можно мне будет поговорить с тобой попозже?

Пейдж кивнула. Она двигалась чисто автоматически.

Казалось, что у нее нарушилась координация. Так, ступая неровными шагами, она решила выехать из дома. Потом она долго искала ключи, а найдя их, никак не могла попасть в замок зажигания. Когда же Пейдж выехала на дорогу, она минут пять ехала, не зная, куда, и только после, глянув в окошко машины, подумала: куда же она, черт возьми, едет.

Чрезвычайным усилием воли ей удалось собраться; спустя десять минут она уже въезжала под железную арку ворот Маунт-Корта. Она затормозила у входа в административный корпус. Секретарша Ноа куда-то ушла, и Пейдж прошла прямо к двери директорского кабинета.

Ноа был там, погруженный с головой в какие-то бумаги. Рукава своей белой рубашки он закатал, а пуговичку под подбородком расстегнул и ослабил галстук. В данный момент он выглядел как человек, который менее всего хочет, чтобы ему мешали.

Пейдж встала у дверей, чувствуя себя виноватой за то, что пришла. У Ноа хватало и собственных проблем с Маунт-Кортом, и не стоило на него взваливать еще и ее трудности.

Но ведь он сказал ей, что любит ее, поэтому она и приехала к нему, зная, что, кроме Ноа, вряд ли кто мог бы сейчас ей помочь.

Ноа поднял голову, посмотрел на Пейдж с удивлением и вышел из-за стола.

– Пейдж? А я и не знал, что ты собираешься меня навестить. – Подойдя к ней, он нахмурился. – Что-то ты бледновата сегодня. – Он втащил ее внутрь кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.

– Извини, что побеспокоила тебя. Я знаю, что ты занят…

– Не извиняйся, пожалуйста. Прошу тебя, никогда не извиняйся.