Над гнездом кукушки

– Ну же, слюнтяи, мне нужен еще один участник, чтобы набрать команду, один чертов доброволец…

Но желающих не находилось. Старшая Сестра запугала остальных историями о бурном море и потопленных лодках, и было непохоже, что мы найдем этого последнего участника. Но через полчаса, когда мы стояли в очереди на завтрак, к Макмёрфи подошел Джордж Соренсен и пробормотал что-то, прикрывая рот рукой.

Это был старый швед, долговязый и беззубый, которого черные звали Джордж Полоскун, из-за его бзика насчет гигиены – он шаркал по коридору, отклоняясь назад, чтобы его лицо оставалось как можно дальше от других людей. Джордж был очень застенчив. Его глубоко посаженные глаза скрывались под косматыми бровями, а лицо он закрывал широкой ладонью. Его голова на длинной шее напоминала воронье гнездо на мачте. Он проговорил что-то Макмёрфи, точнее, пробубнил себе в руку.

– Ну-ка, Джордж, – сказал Макмёрфи, отведя его руку от лица, – что ты там говоришь?

– Про червей, – сказал Джордж. – Я просто подюмал, вам с них толька не будет – не для чавычи.

– Да? – сказал Макмёрфи. – Червей не надо? Я, пожалуй, соглашусь с тобой, Джордж, если скажешь мне, что ты имеешь против червей?

– Я просто подюмал, ты недафно говориль, что мистер Бромден ходиль копать червей для наживки.

– Верно, папаша, говорил.

– Воть я и говорю, вам просто не видать удачи с энтими червями. Сейчас здесь такой месяц, когда чавыча сильно на нерест идет – ах-ха. Селедка нужна вам. Ах-ха. Нарежьте себе селедки и сажайте на крючок для наживки, тогда вам будет удача побольше.

В конце каждого предложения голос его взмывал – по-больше, – словно он спрашивал что-то. Он кивнул пару раз Макмёрфи, качнув своим массивным подбородком, выскобленным чуть не до мяса, развернулся и зашаркал в конец очереди. Макмёрфи окликнул его.

– Ну-ка, погоди минутку, Джордж. Ты так говоришь, будто что-то смыслишь в этих рыбацких делах.

Джордж развернулся и зашаркал обратно к Макмёрфи, так далеко отставив голову, что казалось, ноги несут его против воли.

– А то как жеж. Двадцать пять годков за чавычей ходил, сплошь от залива Хаф-мун[38] до Пьюджет-саунда[39]. Двадцать пять годов рыбачил, пока грязь не заела.

Он протянул к нам руки, показывая, какие они грязные. Все наклонились к нему и стали смотреть. Грязи я не увидел, только глубокие следы от тысяч миль рыбацких сетей, вытянутых из моря. Дав нам посмотреть с минуту, он скатал ладони в кулаки и засунул в карманы пижамы, словно опасаясь, что мы загрязним их взглядами, и ощерился на Макмёрфи, открыв десны, бледные, как выбеленная в рассоле ветчина.

– У меня просто хорошая лодька была, сорок футов, но осадька двенадцать и вся из цельного тика и дуба. – Он покачался взад-вперед, словно пол под ним ходил ходуном. – Хороша же была лодочка, право слово!

Он собрался было развернуться, но Макмёрфи снова его остановил.

– Черт, Джордж, чего ж ты раньше не сказал, что был рыбаком? Я тут изображаю из себя морского волка, но, если между нами и этой вот стеной, единственное судно, на каком я был, это линкор «Миссури», а все, что я знаю о рыбе, это что есть ее лучше, чем чистить.

– Чистить легко, кто-нибудь тебе покажет.

– Ей-богу, ты будешь нашим капитаном, Джордж; а мы – твоей командой.

Джордж отклонился от него, качая головой.

– Энти баркасы ужасно грязные с тех пор. И все там ужасно грязное.

– Ну и черт бы с ними. Наш баркас специально продезинфицировали от носа до кормы, весь блестит, как собачий зуб. Тебе, Джордж, грязь не грозит, ты же будешь капитаном. Не придется даже наживку цеплять; просто будешь капитанить, раздавать приказы нам, сухопутным крысам – ну, как тебе такое?

Я понял, что Джорджу это лестно, судя по тому, как он зашевелил руками под рубашкой, но он упирал на то, что опасается грязи. Макмёрфи всеми силами уговаривал его, но Джордж все качал головой, и тут дверь в столовку щелкнула замком, показалась Старшая Сестра со своей загадочной плетеной сумкой и пошла вдоль очереди, одаривая каждого механической доброутренней улыбкой. Макмёрфи заметил, как Джордж отклонился от нее и набычился. Когда она ушла, Макмёрфи склонил голову набок и взглянул на него со значением.

– Джордж, а что там сестра говорила насчет злого моря и ужасной опасности, какой мы будем подвергаться, – что ты на это скажешь?

– Что океан бывает ужас каким злым, ага, лютым бывает.

Макмёрфи глянул вслед сестре, скрывшейся в своей будке, и снова на Джорджа. Джордж стал пуще прежнего сучить руками под рубашкой, озираясь на лица, молчаливо смотревшие на него.

– Право слово! – выпалил он. – Думаете, я ей дам запугать меня океаном? Вы так думаете?