Над Кабулом чужие звезды

Не знали, знать не могли: в те сумеречные часы уже собирались на том берегу к условному месту люди Башира, опытного полевого командира формирований «Исламской партии Афганистана». Уточняли детали атаки. Снаряжали магазины своих автоматов. Двумя группами скрытно спускались к реке, хоронились в камышах, ждали, когда тьма опустится на землю. Были уверены: бой выйдет коротким. Втрое превосходящими силами они легко уничтожат отряд, закидают гранатами, посекут свинцом, успеют до прихода утра раствориться в горах, растаять в ущельях.

…Воздух здесь, как ароматный чай, настоянный на травах. Желтые, красные, синие цветы на склонах. Пяндж-река лениво шуршит на перекате мутной коричневой водой.

У большого камня над ручьем, который спешит по скалам к реке, лежат красные маки. К камню прикреплены «позолоченные» буквы, приготовленные для погон на парадной форме. ПВ — пограничные войска. Это здесь погиб Леша Куркин.

Он многое успел перед смертью. В представлении к награде (посмертно) рядового Куркина Алексея Петровича, 1967 года рождения, члена ВЛКСМ, об этом сказано так:

«В 0.45 9.04, находясь на посту боевого охранения, в условиях крайне ограниченной видимости, обнаружил скрытый подход банды душманов, вторгшейся на советскую территорию. Подал команду „К бою!“, осветил местность ракетой и первым открыл огонь. Выстрелами в упор уничтожил двух бандитов, готовящихся забросать гранатами его пост. Дважды раненый, рядовой Куркин А. П. сменил позицию, продолжал вести бой, вызывал огонь на себя, тем самым обеспечивая возможность подразделению выйти из зоны сплошного огня. Третье ранение было смертельным…»

Дима Земляной дружил с Куркиным с тех пор, как Алексей предложил как-то, после Диминой болезни, вместе тренироваться, входить в спортивную форму. Без этого трудно в погранвойсках. Да и присматривал за «салагой» по-братски: сам-то уже почти два года отслужил. Нынешний выход на границу для Земляного, как и для половины всех бойцов группы, был первым. Чуть больше месяца прошло с тех пор, как они стали бойцами погранотряда. Когда учились, на заставы выезжать приходилось, но стажерами — это все же другое дело. А вот для Алексея Куркина тот выход на границу, вполне возможно, мог стать последним перед возвращением домой. Стал просто последним.

Мог ли он спастись, укрыться в горах?

— Кто-то, наверное, мог бы, — ответил мне Земляной, — Леша — нет.

Это и называется в старых сказках: стоять насмерть. Алексей Куркин стоял насмерть на подступах к лагерю, чтобы дать своим товарищам хоть несколько минут жизни.

Что происходило дальше, каждый помнит по-своему. Сходятся в одном: секунду назад тихая ночь стала кромешным адом. Сполохи гранатометов, автоматные трассеры, пулеметный огонь осветили ущелье, гудевшее от разрывов и выстрелов, от дикого, звериного воя нападавших. Пограничники рванулись из палаток, кто в чем был.

Один оказался и Саша Артамонов, его пост был у большого камня, на склоне лощинки. Как раз над зарослями карагача, куда теперь уводил солдат из-под превосходящего огня противника майор Илья Долгов.

Сашу Артамонова наверняка в школе называли тихоней или как-нибудь в этом роде. Он и вправду негромкий, спокойный парень. Из тех, кто, однажды решив что-либо, идет себе по жизни к этой выбранной цели. Для начала неплохо окончил техникум, поработал электромонтером на родине, в городе Выксунь Горьковской области, на металлургическом заводе. А попав в армию, попросился в связисты: дело тоже, в общем, интересное. Знать бы его школьным приятелям, какой он на самом деле, их Шурик.

Восьмерых он увидел сразу, в нескольких метрах перед собой. И они тоже увидели его. Восемь против одного: силы неравны. Конец?

— По всему выходило: живым мне не уйти. Это точно, — как обычно, тихо и рассудительно сказал Саша. — Странное появилось чувство. Будто там, у камня, было два человека. Один из них стрелял, словно делал это всю жизнь. Другой смотрел на него со стороны и говорил: «А ведь тебе не хочется умирать, Шура, не хочется. Жаль, что ты сейчас умрешь…» Нет, я твердо понял: это конец.

Первой же очередью он свалил того, что стоял ближе всех. Дальше действовал автоматически. Бросок к вершине склона. Дал короткую очередь. Успел подумать: почему не стреляют вслед? Успел принять решение: если будут преследовать, бежать нельзя. Скатился с обратной стороны холма. Замер, затаился. Сам стал камнем. Двое выросли на вершине холма. Дал короткую — оба рухнули вниз, покатились по склону, едва не задев его.