И нет ни правых ни виноватыхКинохроники наводненияОстовы зданийВысохшие пятна медузЭто море наступило и ушлоСхлынуло сорвало одеждуОбнажило обокралоПод стрекотание проектораНас выхватывают из темнотыВторая жизнь и последняяКто это говорит ктоСвидетелей больше нетДело закрытоГоворит неопознаннаяРадиостанция войныПрослушайте наше сообщениеПрямо из-под землиСигналы точного времениА потом легкая музыкаВальсЭкран давно погасА мы всё чего-то ждемДым рассеиваетсяНикто нас не рассудитБери шинель вставайВставай и иди11–12.2005
V
Новый год
1Я иду по улицам, возникшим в конце зимы,Я разбужен голосом радиолы,Новичок, учащийся летной школы,Узнающий с воздуха берега, холмы,Разлинованные острова, оврагиИ чернила рек, разлитые по бумаге.Собираю звуки, ключи, монеты,Тяну телефонную нитку от дома до дома,Разыскиваю голоса и приметыДовоенного аэродрома,Где-то здесь его бетонная полосаПереходит в обетованные небеса.2Под стеклянными крышами голуби,На балконе дремлет змея в герани,Растекается черное оловоПодворотнями и дворами,Забирается спящему под рубашку,И ко рту подносит чужую фляжку.Оживает великий голем, щурится,Сжимая в зубах пентаграмму,Осматривает окрестных улицВоенно-воздушную диораму,И несется из окон открытыхДеловитая рио-рита.За столом работает мой отец,Лампа горит, прикрытая полотенцем,За стеной умываются новые выдвиженцы,Капля по капле бежит свинецИ поет на множество голосовВ горлышке главных песочных часов.3Я болтаюсь в аэроклубе,В небе «лавочкин» выполняет бочку,Я сижу в огромном стеклянном кубе,Как гомункулюс-одиночка,У отца никак не заканчивается летучка,У меня в кармане сливочная тянучка.Горячо дыхание авиации,Синевой сияют ее глазницы…Я уснул. Над морем цветут акации,Облака собираются на границе,И летят, опыляя стальные розы,Алюминиевые стрекозы.Умберт Нобиле, благородный старецПоднимается из полярных льдин…Надо мной наклоняется ординарец:— Ты поедешь домой один.И кому-то еще, с улыбкой:— Я уверен, это ошибка.4