Над нами синее небо

Капитан и сам не знал, что предпринять. Поддакнуть им — значит усомниться в решении, принятом генералом. Предложил пока продолжать подготовку к выполнению приказа, а он за это время проверит все и посоветуется. Они ушли не полностью удовлетворенные, не забыв попросить капитана, чтобы он не предпринимал ничего такого, что позволило бы сделать заключение, что часть сопротивляется выполнению приказа.

Как только за ними закрылись двери, капитан пошел к советскому генералу. Передал ему содержание разговора и с волнением ожидал его ответа.

— Люди говорят правду, — заметил советник.

— А не могли бы вы с генералом?.. — выпалил капитан, обрадовавшись единству взглядов.

— Могу, но это будет неправильно. «Советник» происходит от слова «советовать», а не от слова «вмешиваться». Если бы генерал об этом со мной переговорил раньше, чем подписал приказ, мы могли бы все обстоятельно обсудить и я бы ему открыто высказал свое мнение. Но теперь-то приказ уже отдан! — И, заметив удивление капитана, добавил: — Может быть, вы уже слышали, что при подобных обстоятельствах у нас уже был конфликт с генералом? Это правда. Но то, что вначале может быть правильным, при повторении иногда наносит вред. Вам самим надо откусить от этого кислого яблока. Над тем, что делать, требуется подумать.

Все четыре заместителя генерала сидели в кабинете начальника штаба и думали. Кто-то высказал интересный тезис о том, что все дело в холостяцкой жизни генерала. Если бы он был женат, то лучше понимал бы проблемы, связанные с каждой передислокацией. Нужно его женить. С этим все согласились.

Пять лет спустя капитан старательно пытался вспомнить, кто, собственно, первый высказал полюбившуюся всем мысль. Вспомнить это было весьма важно, но старания оказались напрасными. Это был период, когда в нашем обществе проходила сильная волна критики недостатков, особенно в политической работе, критики в немалой мере справедливой, и плохо было лишь то, что на нее не везде действенно реагировали. Многое из того, что произошло через двенадцать лет, зародилось еще тогда.

Капитана в тот период также остро критиковали. И хотя критика ему не была приятна, он признал, что во многом она справедлива. Но с тем, что в качестве одного из доказательств неправильных методов его политической работы был приведен и пример с генеральской свадьбой, он никогда не смирится. Все было совершенно иначе, чем преподносилось.

Придя к выводу, что надо женить генерала, его заместители стали советоваться, как это осуществить. Проблем возникло несколько. Прежде всего, надо было склонить генерала к женитьбе. Ожидали решительного отпора. Другой проблемой было найти ему подходящую невесту. Ясно представляли, что это должна быть немолодая женщина, лучше вдова со взрослыми детьми, способная создать генералу домашнюю идиллию. Долго спорили, где ее искать, но так ни на чем и не остановились.

— Вдову всегда найдем, — заключил спор начальник штаба. — Самое главное — генерала к свадьбе морально подготовить.

Возникла еще проблема. Никому, по понятным соображениям, не хотелось вести разговор с генералом.

— Как только кто-либо начнет говорить об этом, генерал его тут же выгонит, — выразил мысль остальных один из заместителей и ясно дал понять, что он не хотел бы оказаться в такой ситуации. Решение скоро нашлось. Едва капитан куда-то отошел, остальные быстро сошлись на том, что именно он является подходящей кандидатурой. И когда капитан вернулся, ему пришлось согласиться с коллективным решением.

— Генерал тебя, как политрука, все же не так быстро выгонит, как нас, — убеждали они его.

Отправился к генералу. Но прежде узнал у адъютанта, не мучает ли сегодня генерала астма, а когда выяснил, что генералу легче, постучал и вошел в кабинет. Щекотливый вопрос затронул в самой сжатой форме, опасаясь, как бы его не удалили раньше, чем он успеет закончить. Однако генерал слушал очень внимательно и только усмехался. Это нервировало капитана, и, окончив говорить, он с напряжением ожидал, что будет дальше. Но ничего особенного не произошло. Генерал молчал, и с его лица не сходила улыбка.

— Где это ты подхватил такую странную мысль? — нарушил он наконец молчание спокойным, товарищеским тоном. И пока остальные заместители, находившиеся в приемной, удивлялись, что капитан еще не вылетел из кабинета, генерал изливал свою душу.

Он нарисовал капитану картину своей трудовой жизни, неразрывно связанной с развитием чехословацкой военной авиации, с трудовыми успехами и общественными достижениями. Ничего не давалось легко. Надо было много работать и от многого отказываться. Пока был молод, ему казалось, что все сможет и ему никто не нужен. Женщин было много вокруг, но ни одной из них он не подавал надежд. В заботе о нем его мать видела весь смысл своей жизни. Он оставался для нее маленьким беззащитным парнишкой даже тогда, когда время стало уже отсчитывать ему шестой десяток.