Над нами темные воды

Ущерб, нанесенный воздушными налетами, оказался не очень велик. Грузовое судно, которое подбили возле сухого дока, бесславно затонуло, и из него принялись откачивать воду. Процесс продолжался три месяца, так что мы успели привыкнуть к этой картине.

В то время как немцы бомбили Алжир, французы ругались, арабы удивленно качали головами, а наш экипаж готовился к новому патрулированию. Погода улучшилась. Мы считали, что пришла пора снова выйти в море.

Однажды командующий флотом увидел из окна гостиницы, как мы со скучающим видом расхаживаем по молу, и приказал немедленно направляться в район между Марселем и итальянской границей. Этот приказ обрадовал нас. В тех водах не дуло крепких ветров и ходило много вражеских кораблей. Мы упаковали свои шорты и штормовки и, окрыленные надеждой, стали готовиться к отплытию.

Начало третьего патрульного плавания стало для нас первым реальным приближением к центру военных действий. Если мы будем всего лишь просто появляться в разных местах, это отвлечет вражеские противолодочные силы от наиболее важных участков возле итальянского побережья. Наше появление у берегов Прованса поможет нашим друзьям, которые действовали восточнее.

Тихий вечер. Мы расстаемся с Алжиром и не очень сожалеем об этом. С северо-востока дует свежий ветерок. Звучат короткие приказы. Салютуем плавучей базе. Французский буксир издает прощальный гудок. Артиллеристы, стоящие на молу, провожают нас взглядом. Мы покидаем гавань. Купол кафедрального собора переливается золотом в лучах заходящего солнца. Эскортный корабль, сопровождающий нестройную группу торговых судов, гудком желает нам счастливого плавания.

Берег скрылся вдали. Тьма сгустилась, и на юго-востоке видны вспышки орудийных выстрелов. Очередной воздушный налет. Мы улыбаемся и плывем дальше, глубоко вдыхая свежий воздух. Море смывает последний слой алжирской пыли со стальной обшивки корпуса лодки.

Глава 10

Командир лодки принял решение подойти к берегу у мыса Камарат и провел на карте длинную линию, показывающую наш курс. Мы были воодушевлены и счастливы. Днем над синим морем светило яркое солнце. Ночи были теплыми, и, чтобы подняться на мостик, не нужно было закутываться в теплые тряпки. Жизнь казалась замечательной, будущее - прекрасным.

Однажды вечером, когда члены экипажа вели ожесточенный спор относительно бракоразводных законов и просматривали копии отчетов о заседаниях английского парламента, кто-то вошел и сказал, что виден французский берег. Наша подлодка слишком отклонилась к западу и, когда наступила ночь, всплыла, скорректировала курс и направилась в сторону Ниццы и границы с Италией. Взошла луна. Наконец мы были там, где должны были быть. Месяцы учебы и ожиданий остались позади.

Немцы хорошо организовали светомаскировку. Только одинокие маяки мигали на берегу. Не было ярких огней, которые ожидали увидеть. Темнота означала, что враг на берегу не дремлет. Окна затемнили даже в небольших домиках на склонах холмов.

На рассвете мы подошли к Монако. Как только появились первые лучи солнца, погрузились и медленно двинулись в направлении берега. Наш перископ зигзагами двигался по поверхности воды. Первое утреннее наблюдение в перископ было всегда самым волнующим. Темнота отступала, появлялись предметы, очертаниями похожие на корабли. Мы продолжали идти к берегу, и с каждой минутой все лучше были видны город и порт. Стоящие на якоре суда мы обнаруживали в первые два часа после рассвета. Невысокая мачта, струя дыма, едва заметная дымовая труба, самолет-наблюдатель, парящий высоко в небе, именно эти объекты были целью наших поисков.

В Монако было спокойно. В порту стояло несколько яхт. Чуть дальше, на каменистом мысе, разместилась береговая батарея. Особой активности заметно не было, поэтому мы повернули на запад и поплыли вдоль берега. На пляже немецкие моряки и солдаты, отдыхающие после службы, с блаженным видом лежали на песке. Всякий раз, когда я так же лежал на пляжах Северной Африки в компании одетых в купальники подружек из вспомогательной службы, не мог удержаться от мысли, что за нами внимательно наблюдают с подкравшейся к берегу и рискующей нарваться на мину вражеской подводной лодки.

В тот день мы ничего не обнаружили. Ночью видимость ухудшилась. Море оставалось спокойным, но звезды и горизонт исчезли в дымке. Было очень тихо. Я напрягал слух, надеясь услышать доносящиеся с берега звуки машин или поездов, но напрасно.

Около полуночи помощник командира заметил за кормой темные очертания вражеского эсминца, но конвой был закрыт густой пеленой тумана. Мы погрузились. Эсминец покружил над нами немного и ушел на восток. Через час мы всплыли и направились в сторону Ниццы. Робкая луна окрашивала туманную ночь в синий цвет.