Над нами темные воды

На берегу наши моряки старались не думать о войне. Во флотилии царил дух соревнования, и мы как самое дорогое сокровище хранили наш "Веселый Роджер"{7}. Любили возвращаться домой после успешного патрулирования. Число потопленных фашистских судов и уничтоженных фашистов не имело большого значения по сравнению с той радостью, что мы испытывали, возвращаясь в гавань с развевающимся на ветру "Веселым Роджером", на котором прибавилось несколько полос.

В море экипаж подлодки становился единым целым. Офицеры и матросы ели одну и ту же пищу и жили примерно в одинаковых условиях. Мы ходили в одинаковой форме, знали привычки и причуды друг друга. В сущности, были одинаковыми. Это помогало легче переносить тяготы войны. Отсутствие классовых различий и необходимость положиться друг на друга в трудную минуту помогали нам понять идею демократии, за которую мы боролись.

В Бейруте и его окрестностях огромное богатство соседствовало с ужасной нищетой. Здесь мы встречали фашистов, коммунистов и реакционеров, но во время отдыха между патрульными плаваниями нам по большому счету было все равно, какие у людей взгляды, если с ними было приятно проводить время. Разумеется, мы чувствовали несправедливость французского правления и сторонились денежных мешков, которые жили в огромных горных виллах. Но как бы хорошо ни было на берегу, наши моряки всегда помнили дату следующего выхода в море и о том, что в конце концов нам придется отправиться на Дальний Восток. В разгар войны было бы неразумно придавать большое значение политическим взглядам граждан страны, в которой ты гостишь.

Наша лодка снимается с бочки около восьми вечера. Солнце висит над горизонтом. Воздух уже прохладный. Когда мы выходим в открытое море, над белыми зданиями города всплывает лунный серп. Огни на вершинах гор мешаются с мерцающими звездами. Из открытой двери стоящей на молу небольшой караульной будки вырывается свет. В проеме виден силуэт мужчины, наблюдающего за нашим отплытием.

В тот момент, когда я писал эти строки, я не знал, завидовать этому мужчине или жалеть его. В конце концов действительно почувствовал к нему жалость. Ведь это ему, а не мне предстояло остаться и жить в духоте и суматохе города.

С крейсерской скоростью в 12 узлов мы направились на запад мимо патрулирующих гавань траулеров в бескрайние просторы восточного бассейна Средиземного моря. Рано утром с Балкан налетел сильный ветер, который обогнул Олимп, поднял волны в Эгейском море и встретился нам, когда наша лодка проходила мимо Кипра. Мы прошли с подветренной стороны острова Крит и вошли в Эгейское море. Для меня этот момент и был настоящим началом патрулирования. Ясным прохладным утром лодка погрузилась под воду.

За туманной дымкой скрывались вражеские берега.

В Эгейском море лучшим временем для нас было раннее утро. Жаркие дни мы проводили под водой. Наблюдение в перископ не доставляло нам никакого удовольствия. Ночью было не так жарко, но темнота скрывала много интересного. Поэтому оставались только эти быстротечные минуты рассвета, когда над горизонтом взлетали лучи солнца, а серый мир окрашивался в розовый цвет.

В первую ночь в Эгейском море луна стояла высоко. Вражеский берег на западе прятался в темноте. Наверху на мостике было тепло и спокойно, а внизу, во чреве лодки, в это время матросы занимались своими делами: ели, читали, писали письма. Мир для нас ограничивался полем зрения наших биноклей. То, что было дальше, нас мало интересовало. Поиск и ожидание - вот что было нашей задачей.

По ночам можно было ожидать всяких сюрпризов. В любой момент могли появиться бесшумные шхуны или патрулирующие у островов сторожевые катера. Иногда в свете луны возникали белые квадратики парусов 10-тонных каиков.

Само море тоже давало пищу для размышлений. Оно всегда было рядом с нами. Мы были почти что его частью. Море осыпало нас брызгами в непогоду и обрушивалось своей тяжестью во время шторма. Мы прятались от врагов в морских темных глубинах, но, чтобы чувствовать там себя в безопасности, необходимо было изучить нрав и повадки моря. Для моря мало что значат наши энергетические установки и тщательно рассчитанные плавучести. Если не быть настороже, оно в любой момент может увлечь подводную лодку в бездну и раздавить ее стальной корпус, словно яичную скорлупу. Поэтому к морю всегда нужно относиться с уважением. Оно может быть и лучшим другом, и самым опасным врагом.

Еще одно чудное утро. Высоко в небе плывут белые облака, ветер растягивает их в длинные полосы. Розовые скалы острова Скиафос отражают солнечный свет и сами, в свою очередь, отражаются в тихой воде. Свет луны блекнет. В это утро рассвет застал нас врасплох. Наши взоры были устремлены на запад, когда на горизонте вспыхнули красные отблески. Оглянувшись, мы увидели зарю.