Над нами темные воды

Вражеские суда, выходящие из северных портов, таких, как Салоники или Стамбул, и направлявшиеся на юг, старались не выходить в открытое море и двигались вдоль берегов. Так, в пирейскую гавань они добирались мимо западного побережья острова Эвбея и далее через пролив Трикири или через Доро, что находился немного южнее. Наши агенты в Стамбуле информировали нас о вероятных маршрутах судов. Когда они шли через Доро, у нас особых проблем не возникало. Трудности начинались, когда суда направлялись через пролив Трикири. Вход в этот узкий пролив перекрывали минные поля и боковое заграждение. Чтобы подойти к этому проливу с востока, нужно было обогнуть с юга несколько островов и добраться до небольшого залива, который соединялся с проливом Трикири. Это и был наш любимый маршрут. Вражеские суда, идущие из Салоник, двигались вдоль берега и заходили в этот залив с севера. Там мы их и поджидали. Для противолодочных операций места здесь было слишком мало и, чтобы добраться до открытого моря, нужно преодолеть узкое водное пространство длиной двадцать миль. Обычно наша лодка не входила в пролив Трикири, а кружила за боном в надежде перехватить вражеские суда, когда они войдут в залив с севера.

В тот день мы вошли в пролив и после полуночи захватили два каика. Оставили на них подрывные заряды и стали заниматься экипажами. Часть людей решили отправиться с нами, чтобы присоединиться к греческим вооруженным силам в Каире. Тех, кто пожелал вернуться к женам, мы посадили в шлюпку, дав им на прощание кучу пищевых консервов.

На рассвете, покинув пролив с другого конца, мы погрузились и стали вести разведку. Обычно наше патрулирование проходило на небольшом участке вдоль бокового заграждения от края минного поля до буя в конце пролива. За день над нами проходили сотни шхун, рыболовных и небольших парусных судов. У вахтенного офицера работы было предостаточно. Ему часто приходилось менять курс и увеличивать скорость, чтобы избежать столкновения с днищем какого-нибудь крупного судна. Пространства для маневра мало, и необходимо было постоянно вести наблюдение. Некоторые небольшие суда двигались очень быстро и сильно дрейфовали под ветер. Чтобы не столкнуться с ними, мы часто погружались ниже перископной глубины. По-моему, некоторые из рыбаков не раз замечали наш торчащий из воды перископ.

Каждый день в половине пятого пролив пересекал парусный паром, на борту которого обычно находились женщины и дети. При небольшом волнении на поверхности мы могли спокойно наблюдать за пассажирами, не опасаясь быть обнаруженными. Почему-то девушки в окуляре перископа всегда казались очень красивыми.

По ночам мы обычно уходили на десять миль в сторону открытого моря и заряжали батареи. На рассвете возвращались к проливу и занимали позицию под небольшим белым маяком у южного края залива. Я уверен, что мужчина, который работал на этом маяке, многое знал о нас. Днем мы часто замечали, как тот смотрит в сторону залива, и если он вставал рано, то обязательно замечал нашу лодку. Возможно, он был на нашей стороне.

На третье утро лодка, как обычно, вошла в залив в половине пятого. В десять минут шестого командир заметил торговое судно водоизмещением 3000 тонн, которое шло с севера. Его сопровождали два эсминца.

Атаку мы провели образцово. Развернулись, заняли позицию и произвели залп шестью торпедами в тот момент, когда первый эсминец входил в пролив. Расстояние составляло всего лишь тысячу ярдов, и, если бы все торпеды попали в цель, торговое судно очень скоро пошло бы ко дну. Однако первая торпеда прошла мимо, а вторая угодила в носовую часть судна. Раздался мощный взрыв. Что стало с остальными торпедами, мы не знали. Больше взрывов слышно не было.

Эсминцы сразу начали поиски, но не решились подойти к минному полю, возле которого находилась наша лодка, а ушли в сторону открытого моря. Мы же на полной скорости погрузились на двести футов, прошли под кормой нашей цели и затем выключили все двигатели, чтобы снизить шумы. Эсминцы нерешительно продолжали над нами поиск. Они так и не сбросили ни одной глубинной бомбы.

К шести часам нам надоело отсиживаться на дне. Мы решили всплыть и оглядеться. Поднялись до перископной глубины. Командир сообщил, что торговое судно все еще стоит и рядом с ним находится тральщик. Эсминцы в это время на большой скорости уходили в сторону пролива, видимо, торопились на завтрак. Должно быть, враги решили, что судно наскочило на мину. Во всяком случае, позднее, при обсуждении их действий, нами было сделано такое заключение.

Мы в отчаянной спешке перезарядили торпедные аппараты и на полной скорости стали приближаться к судну. Однако в тот момент, когда наша лодка вошла в пределы досягаемости огня, судно медленно, с большим дифферентом на нос стало уходить по внутреннему фарватеру. Рядом с ним шло буксирное судно, впереди - тральщик. Ужасное утро.