Над нами темные воды

Веллингтонские казармы выглядят более пристойно, чем остальной район. Перед воротами дежурят часовые, из окон караульного помещения выглядывают еще несколько мужчин. Они смотрят на нас с удивлением. Наш маленький пассажир рад встрече со своими товарищами и очень взволнован. Он явно собирается бежать к воротам, но нас это совершенно не устраивает. По сути, он не является нашим пленным, поскольку японцы еще не подписали акт о капитуляции. К тому же мы находимся на вражеской территории, и японцы значительно превосходят нас численно. Тем не менее этот офицер нужен нам в качестве посредника, и мы не собираемся его отпускать. Наши охранники решительно преграждают ему дорогу своими автоматами. Японцы переминаются с ноги на ногу и вертят головами, как испуганные дети.

Переговоры о формировании рабочей бригады не обходятся без крика. Японцы столпились и о чем-то громко спорят между собой. Мы выставляем вперед свое оружие и демонстративно поглядываем на часы, давая понять, что наше терпение на исходе. На самом деле нам хочется быстрее вернуться на территорию порта, где мы будем чувствовать себя гораздо увереннее. Время идет. В тот момент, когда мы действительно начинаем терять терпение, группа японских матросов выходит вперед и строится возле грузовика. Вид у них довольно жалкий. Офицер криком велит им выровняться и пересчитывает. По нашему сигналу они забираются в кузов, и теперь все готово к триумфальному возвращению. Но тут происходит неожиданность - грузовик ни в какую не хочет заводиться.

Позднее нам пришлось свыкнуться с регулярными неполадками, но в данный момент отказ совершенно некстати. Мы вопросительно смотрим друг на друга и не знаем, что делать. Положение спасает гонконгская полиция, предоставившая нам другой грузовик. Японцы пересаживаются в него, и мы отъезжаем. Встретившиеся нам по дороге китайцы бросают на японцев равнодушные взгляды. В нашем присутствии они не решаются делать оскорбительные жесты.

В порту делим японцев на две группы. Первую отправляем чистить портовые туалеты, - весьма подходящее занятие в такую жару. Остальным велим очищать пирс, где стоит плавучая база. Работа эта чрезвычайно важная, и к тому же мне кажется, наши матросы с удовольствием будут наблюдать, как ее выполняют японцы.

Бросается в глаза плохое состояние японских матросов. Они работают с трудом, сильно потеют и быстро устают. При этом результаты работы почему-то никак не соответствуют затраченным усилиям. В полдень мы отвозим их обратно в казармы.

После полудня отправляемся в лагерь для интернированных в Стэнли. Извилистая дорога поднимается в гору. На заднем сиденье джипа отец и сын. Они ненадолго выезжали в город и теперь возвращаются в лагерь, в котором провели три с половиной года. Мальчик с возбужденным видом вертит головой, замечая знакомые здания. Отец говорит нам, что, когда он ехал по этой дороге в последний раз, на ней лежали убитые англичане и канадцы. Из шестидесяти четырех человек, которые спрятались в одном доме, в живых осталось только шестеро. Он один из них. Мужчина замолкает. Поворачивает голову и смотрит на гавань, где стоит британский флот.

Мы проезжаем мимо мрачных развалин некогда красивых домов, даже их крыши разобрали на дрова. Эти разрушения свидетельствуют о том, что у японцев на самом деле не было будущего в Гонконге. Либо они решили совершенно опустошить остров и уничтожить британскую колонию, либо понимали, что долго здесь не продержатся.

Когда впереди вырастают светлые здания лагеря, наши пассажиры начинают улыбаться. Теперь эта тюрьма без дверей. Джип въезжает в ворота, и китайский охранник с японской винтовкой в руках с веселой улыбкой отдает нам честь.

Стэнли находится в очень живописном месте. Если забыть о предназначении этих зданий, создается впечатление, что находишься на базе отдыха, которое усиливается при виде ярких нарядов девушек. Наверное, до войны здесь часто устраивали пикники.

В маленьких комнатах нет никаких удобств, но большинство интернированных сумели приспособиться. Разумеется, ситуация с питанием сейчас значительно улучшилась.