Над Нейвой рекою идем эскадроном

От нее он вкратце узнал, что происходит в родной деревне. Люди только-только стали успокаиваться после вчерашних событий. Днём со стороны Останино слышалась частая стрельба, а затем в деревню пришли Митька, сын Бучинина, и с ним ещё человек сто. Хотели поджечь избы тех, кто в красных служит. Всю ночь семья Романа не смыкала глаз. Но наутро всё успокоилось, а к вечеру стало известно, что Митька ночью собирается уйти со своим войском, только они спорят, куда.

В деревне совсем успокоились и отпустили детей на речку. И вот когда вволю накупавшиеся и нарезвившиеся девчонки собирались домой, три краснозвёздных всадника выросли перед ними, как из-под земли. После рассказа сестры Роман приказал перейти своему маленькому отряду на галоп. «Только бы успеть до Павлова, пока Митька не ушёл, а затем возьмём в кольцо всю банду», – думал Федорахин… Третий боец, крестьянин из деревни Вогулки Ечменёв, предложил рассыпаться и по одному добраться до штаба первого батальона. Но Федорахин махнул рукой в сторону показавшихся домов за рекой:

– Вот он! За мной! – И, пришпорив коня, въехал в воду.

Вскоре, спешившись, он уже стоял перед товарищем Павловым.

– Спасибо за пакет, товарищи красноармейцы. Можете отдыхать, завтра чуть свет идём в бой на село Монастырское.

– Товарищ Павлов, в Бучине белые! Дайте мне взвод конных, я их атакую! – выпалил Роман.

– Зачем? Завтра они сами оттуда уйдут, а если нет, так мы их возьмём тёплыми. Швейцова ко мне!

Вскоре появился матрос и, увидев Романа, пожал ему руку.

– Горячится твой земляк, в бой просится прямо сегодня, – шутя жаловался военный комиссар города.

– Митька в Бучине! – кипятился Федорахин.

– Никуда он от возмездия советской власти не уйдёт. А завтра, чуть рассветет, мы атакуем и Верхний Яр, и Бучину. Мы с тобой бойцы Красной армии, и должны подчиняться и действовать по планам её командования, – пытался Иван Кузьмич напомнить о воинской дисциплине…

Роман неохотно послушался. И бойцы отправились в дом, где остановился на ночлег взвод Швейцова.

– А о Гошке Тюсове что слышно?

– Давно к белым переметнулся твой Гошка, – сплюнув, ответил моряк.

Ещё не рассвело, как уже раздалась команда:

– Подъём! Роты в ружьё! По коням!

Федорахин присоединился к кавалеристам из полусотни шайтанцев. Пехота устремилась по левому берегу Нейвы, а кавалерия, перейдя на другой берег, устремилась к Бучине. Видно, Митькин отряд ещё не успел уйти из деревни, но и врасплох изменников революции застать не получилось. Повстанцы встретили огнём бросившуюся вброд с противоположного берега пехоту. А со стороны Монастырского даже ударил пулемёт. И лишь появление с левого берега конницы заставило белых оставить деревню.

Зайти к родным Роману так и не удалось. Проскочив на рысях деревню, эскадрон устремился дальше, к деревне Лопатова. Здесь кавалерию встретили частым ружейным огнём, появились раненые и убитые. Пришлось даже отступить, но на этот раз всё решила пехота при поддержке двух горных орудий, вытеснив на том берегу противника из села Монастырского.

В Монастырском было решено устроить днёвку. Пользуясь случаем, Роман поехал в Бучину, но через Яр. Проезжая мимо дома Гошки Тюсова, он остановил коня и, поддавшись безотчетному порыву, вошёл в дом. «Скажу всё, что думаю и о Гошке, и о себе, ведь я, получается, победитель…» – подумал парень.

Дверь открыла Васса и, увидев Федорахина, в первое мгновение вздрогнула, но быстро подавила в себе смятение.

– Мужа дома нет! Что хотел?

Роман немного помолчал, невольно любуясь её красотой.

– А где он? – улыбаясь и поигрывая эфесом шашки, спросил Федорахин.

– Почём мне знать? Скоро пора урожай убирать, а вы друг за дружкой, как дети, гоняетесь.

– Я сейчас в Бучину еду, уж не обессудь, зайду к твоему отцу, мне есть о чём с ним поговорить.

– Победители… Вам всё можно, только ведь это мой отец, узнав о том, что Митька собирается ваши дома сжечь, отхлестал его хлыстом, а затем со двора прогнал.

– Так, значит, мне теперь на твоего батюшку Богу молиться? Ладно, его я не трону, но встречу Гошку – не помилую!

– Пошёл вон из его дома! – И Васса сильно толкнула его в грудь.

Когда он вышел, то хозяйка позади него так саданула дверью, что в доме задрожали стёкла. Красноармеец как ошпаренный вскочил на коня и, огрев его плёткой, поскакал не в Бучину, а обратно в Монастырское. Разговора не получилось. Да он на это и не рассчитывал.

Но понял, что Васса его не забыла…

Роман зашёл в штаб к товарищу Павлову и, доложив, что его поручение выполнено, попросил об отъезде к себе в батальон, через Невьянскую волость.

– Хорошо, мы тоже выступаем. Может, на этот раз в ночь или ранним утром, так что пусть Николай проедется до Невьянского и доложит обстановку мне, а ты своему командиру.

И молодой командир Федорахин, собрав свою малочисленную группу, скомандовал:

– По коням!

Глава 10 Смертоносная ничья