Над Нейвой рекою идем эскадроном

Стояла полуденная жара. Красноармейцы не торопясь выехали из села Монастырского. Ечменёв предложил искупаться, но Роман решил побыстрее добраться до деревень Невьянской волости, а там, если всё будет нормально, можно будет и передохнуть, и искупаться, и к девкам заглянуть. Но когда разведчики проехали через деревню Попова, желание расслабиться у них улетучилось. Стали попадаться крестьяне, окидывающие красноармейцев ненавидящими взглядами. Казалось, что глаза, наполненные злобой, смотрят на них отовсюду. А при выезде из Бобровки неожиданно прогремел выстрел, пуля просвистела где-то высоко над ними. «Нас ненавидят…» – мелькнуло в голове Романа.

Пришпорили коней – и вот уже мелькнули огороды деревни Первуново. Отсюда недалеко и до самого Невьянского.

– Приготовьте винты на всякий случай! – крикнул Федорахин, вскидывая свой карабин.

Но деревня их встретила молча. Возле домов играли ребятишки, молодая крестьянка несла крынку с молоком, мужик строгал бревно у ворот…

– Эй, дядя! – окликнул его Федорахин. – В Буньково белые есть?

– Не слыхал. В Невьянском, точно знаю, цельный отряд с пулемётами…

И красные всадники снова углубились в лес.

– Винтовку, наверное, можно за спину или на изготовку держать? – спросил Николай.

– Я что-то этому старику не очень верю, – вставил своё слово Ечменёв.

– Считайте, что едем по враждебной территории. Здесь мужики все зажиточные, и все, кто каким-то образом относится к красным, для них враги. Поэтому сохраняем полную боеготовность! – отчеканил Федорахин. – Ближе к Невьянскому в лесу спешимся, и я сам пойду взгляну, что там делается. Затем разъезжаемся по своим батальонам.

Так за разговорами группа въехала в небольшую лощину, которую молодой командир запомнил на всю жизнь. Всё так же пекло солнце, от деревьев исходила прохлада, воздух был напоён запахами цветущих трав, лес был наполнен пением птиц. И там, где дорога подходила близко к Нейве, их фигуры хорошо выделялись на фоне речной глади. Казалось, что кругом идёт обычная мирная жизнь. Это очевидно и притупило реакцию молодых, ещё не привыкших к войне бойцов.

Разведчики начали подниматься из лощины, как вдруг из-за кустов полыхнуло пламя и грянул залп. Взмахнув руками, рухнул с коня Ечменёв.

– Назад!

И напуганные кони сами рванули в обратную сторону, но только проскакали Первуново, как конь Николая упал. Только сейчас Роман увидел красную полоску, тянувшуюся за ними.

– Вдвоём на одном коне далеко не уедем, поэтому давай либо ты, либо я, – скомандовал Федорахин.

– Нет, Роман, я плохой всадник. Доберусь пешком до Монастырского, а на коне давай ты, – угрюмо сказал шайтанец.

– Хорошо. Только держись подальше от прибрежных деревень, через которые мы проезжали, – посоветовал Федорахин. – А я в Костино через реку.

И красноармейцы расстались. Роман, пришпорив коня, въехал в Нейву и быстро скрылся среди деревьев на том берегу. А Николай, уйдя в сторону от реки, ориентируясь по солнцу, пошёл в Монастырское. Пройдя несколько вёрст, он всё же спустился к берегу, и двинулся по просёлочной дороге, прячась в придорожных кустах при малейшем шуме. Солнце уже клонилось к закату, когда он подошёл к деревне Бобровке, обошёл её лесом. Вот и последняя перед Монастырским деревня Попова, но всё же Николай решил и её обойти стороной. И, поднявшись на пригорок, снова наткнулся на деревню.

Сил идти дальше не было, нещадно мучили голод и жажда. «Ладно, передохну, до Монастырского ещё вёрст пять осталось. Здесь кулачьё не посмеет на меня напасть», – подумал вслух юноша. Подойдя к крайней избе, не очень богатой, как ему показалось, он постучал. На стук вышел хозяин Максим Бровин.

– Дядя, дай что-нибудь попить и съесть!

Хозяин дал кружку молока:

– Попей, солдатик, наверное, сильно устал, путь, видать, далёк был.

Парень, жадно приложившись, одним глотком осушил кружку.

– Расскажи-ка мне, тёмному, солдатик, за что воюете-то? Такой молодой, а? – не присев, с хитрецой рассматривая Николая, спросил Бровин.

– За счастливую жизнь, дядя, бьёмся, чтоб все счастливые были, чтобы бедных не было, – пояснил молодой рабочий.

– А что с богатыми будет?

– Мы заберём у них всё и раздадим бедным, – не задумываясь ответил Николай.

– А я слышал, что вы и церкви уничтожите?

– Да нет… Пока, наверное, оставим церкви бабушкам молиться. Я сам, конечно, не верующий, комсомолец… – Николай ещё что-то хотел сказать, но не успел.

Всё дальнейшее произошло стремительно. Максим Бровин выхватил из-под него карабин, который Николай подложил под себя, садясь на завалину.

– Ах ты, антихрист! Скоро вам всем конец, но тебя убью я! – С этими словами хозяин избы передёрнул затвор и нажал курок, но выстрела не последовало. Неумение хозяина обращаться с оружием спасло красноармейца. Но ненадолго.

Николай бросился бежать. Наконец Бровин выстрелил, но промахнулся. «Быстрей, быстрей к лесу!» – мелькнуло в голове у Николая, но впереди показались двое крестьян. Это шли отец с сыном Томиловы с сенокоса.

– Бейте красного антихриста! – закричал Максим.