Над облаками и под облаками (ЛП)

Дом. А существовал ли он для Шерлока теперь в Лондоне, на Бейкер-стрит? Джон съехал, не в силах продолжать жить среди болезненных воспоминаний о своём умершем друге. Он всё ещё его оплакивал, как сказал Майкрофт во время одной из немногих и кратких встреч, сразу после падения. Шерлок не знал, радоваться ему или огорчаться. Горе Джона было доказательством того, как сильно он скучал по своему другу, как много значил для него Шерлок. Воспоминания о постоянном, непоколебимом доверии и дружбе Джона, его искреннем восхищении, его мрачном юморе, его улыбке, его чае, его запахе, звуке его голоса и смеха, его неуместном хихиканье на месте преступления, его ошеломляюще медленном печатании на ноутбуке, нахальных репликах в отношении Майкрофта всякий раз, когда брат Шерлока осмеливался вторгнуться в дом 221Б, наполняло Шерлока теплом. Воспоминания об уникальности Джона продолжало поддерживать его в самые трудные периоды изгнания. Джон был причиной, по которой он делал всё это, несмотря на горькую правду о том, что тот никогда ничего не просил, и что ему было бы неприятно узнать, как далеко Шерлоку пришлось зайти, чтобы закончить задание и получить информацию.

Сантименты. Шерлок не был так уж невосприимчив к ним, как всегда притворялся. Если бы это было так, мысль о том, что он причинил Джону боль своим обманом, не беспокоила бы его. Но это лежало на его совести и сердце, как тонна кирпичей. Это заставляло его бояться будущего. Если ему удастся навсегда уничтожить наследие Мориарти и вернуться в Лондон, простит ли его Джон? Вернётся ли? Есть ли шансы у их дружбы устоять против того огромного горя, которое он причинил им обоим? Он не знал, и эта неопределённость давила сильнее, чем отсутствие еды, сна и крова, больше, чем раны и все те тёмные, ужасные вещи, которые ему пришлось сделать, чтобы выжить и победить.

--

Мельком увидев свое отражение в зеркальных стеклянных дверях зала вылета, Шерлок был поражен тем, как непохож он был на самого себя с короткими волосами (хотя даже сейчас его кудри изо всех сил боролись за то чтобы проявить себя во всей красе), окрашенными в тёмно-рыжий цвет. Его измождённое лицо выглядело неряшливо из-за четырехдневной щетины и нескольких царапин и синяков на губах и скулах. Одежда, предоставленная миньонами Майкрофта, была повседневной, но подобранной со вкусом: джинсы, тёмный свитер с высоким воротом, пиджак из серого твида в елочку и тёмно-синяя шерстяная куртка [7], воротник которой он поднял (исключительно из-за ветреной и влажной ноябрьской погоды и грозовых туч из Атлантики, мчащихся по небу; никакой другой причины для этого не было). Кожаные ботинки, похожие на те, что он обычно носил, но другого цвета и украшенные будапештским узором [8], а также красно-белая сумка «Фрайтаг» [9] с ноутбуком, сменной рубашкой и нижним бельём, пижамой, туалетными принадлежностями, двумя романами («Облачный атлас» и «Случайная вакансия»), биографией Маргрете, скетчбуком фирмы Далер-Роуни и пеналом довершали его экипировку. Тот, кто выбрал эту сумку, как казалось, обладал странным чувством юмора, поскольку её узор был довольно похож на узор Даннеброга — датского флага.

Зал вылета был полон неистовством звуков и людей. Большая группа путешественников с лыжным снаряжением изо всех сил старалась добраться до места, где можно было бы сдать мелкогабаритный багаж, но им активно мешали несколько семей, выстроившихся в очередь перед одной из стоек Ryanair [10]. Очевидно, они забыли зарегистрироваться онлайн вместе со своей горой багажа. Поскольку у Шерлока не был забронирован билет ни на одну из многочисленных авиакомпаний, совершающих регулярные рейсы в Хан и обратно, он воспользовался моментом, чтобы сориентироваться. Никто не сказал ему, где он должен зарегистрироваться. Учитывая эффективность подчинённых Майкрофта, он надеялся, что все формальности были улажены. Решив обратиться к стойке общей информации и повернувшись, чтобы направиться туда, он увидел пожилую женщину в костюме стюардессы, который не был похож на форменную одежду ни одной из тех компаний, с которыми он был знаком. Она держала в руках табличку с надписью «Мистер Сигерсон».