Читаем Над океаном полностью

Над океаном

Ольга Ивановна молчала. Наташа чуть дрожащей рукой поднесла к губам чашку.

— Пока все идет планово. Где-то часа через...

В этот момент в трубке послышался далекий щелчок и чей-то гулкий и оттого хорошо слышный голос, хотя и говорили в помещении КДП, четко и бесстрастно сказал:

— Докладывает пост дальней связи. Радиосвязь с Пятьдесят третьим утеряна.

Ольга Ивановна тут же крепко прижала трубку к уху и зажала ее ладонью, но было поздно: Наташа, держа чашку на весу, стала медленно вставать, не замечая, как чашка наклонилась — больше, больше, как, звеня в тишине, по столу рассыпалась тонкая струйка чая; а Ольга Ивановна, отдернув руку от трубки, быстро заговорила, старательно перекрывая голоса в трубке:

— А, ну хорошо, Толя, значит, все в порядке, спасибо. Ну, до встречи, жду к... к обеду.

А на КДП разносился из динамиков тот голос:

— На вызовы Девять пятьдесят третий не отвечает. Центр «Озерный Первый» сообщил потерю радиоконтакта. На его запросы, запросы РЦ «Горностай» Полсотни третий не отвечает.

Генерал-майор стремительно крутанулся от планшета. Царев точно так же, как и его жена на другом конце провода, зажал трубку мгновенно взмокшей ладонью. В виски глухо ударилось сердце, откатилось назад, опять натужно ударило — и опять медленно откатилось.

— Когда имели последнюю связь? — почти крикнул Тагиев.

— Двадцать три минуты назад, согласно расписанию. Зачитываю РДО, начало текста...

— Да положи ты трубку! — страдальчески закричал Тагиев.

Царев торопливо произнес в какое-то непонятное, пугающе жизнерадостное бормотание в трубке: «Все-все, пока всё хорошо!» — и швырнул трубку на аппарат.

— ...не обнаружено, — бубнил динамик. — Высота восемь пятьсот, скорость по прибору семь сотен, начинаю работать задание, на борту порядок, видимость нормальная, связь через пятнадцать минут. Конец текста.

— Это я знаю. — Тагиев быстро бледнел, точнее, серел лицом. Он сидел, ссутулившись над серой дырчатой грушей микрофона. — Я знаю. Дальше.

— В указанное в РДО время Пятьдесят третий на связь не вышел. Спустя три контрольные минуты был организован интенсивный радиопоиск по всем частотам — основному каналу, запасным, аварийным. Результатов пока нет. SOS-маяка в эфире и на радарах нет.

— Почему сразу не доложили о потере связи? — зловеще тихо осведомился Тагиев.

— Пытались установить радиоконтакт, — растерянно сказал динамик и помолчал. — Запрашивали ЕСУВД[18]. Возможны поломка мелкая, непрохождение по метео... — Динамик окончательно потерял уверенность и, смешавшись, замолчал.

— Непрохождение — в наших широтах? В это время? Да вы... — Тагиев вдруг охрип. Он прокашлялся. — Ладно. С этим — ладно. Потом. Дальше!

— Пока результатов нет. Нет. На непрерывные... Что?!.

Тугая пауза. Шипение, потрескивающее в динамиках. Шелест кондиционеров. Чье-то усиленное мембранами дыхание.

— Минуту... Стоп! — закричал динамик.

Крик ударил по вздрогнувшим людям, из динамика донеслось неясное быстрое бормотание, что-то выкрикнули о записи, гулко щелкнуло.

— На связи — «Залив»! Дает трансляцию, переключаю на вас, внимание!..

Опять звонкий щелчок — и в мертвой тишине КДП хриплый голос, ломаясь, плавая в бульканье и свисте эфира, с которым не могли справиться даже сверхмощные фильтры дальней связи — настолько далек и слаб был этот голос, — торопливо, взахлеб зачастил:

— ...сят три! Если слышите нас, всем, кто слышит нас! Идем на аварийном питании, поврежден двигатель, вышли из строя все радионавигационные приборы, курс по магнитному компасу — двадцать четыре градуса... — Голос уплывал, утекал, растворялся в шорохе и треске.

Царев почувствовал тупую, ломящую боль в затылке, боль была как тяжелая, гулко перекатывающаяся вода; он на миг зажмурился, застыл — и метнулся к пульту, рванул трубку аппарата внутренней связи, закричал тихо, прикрывая ладонью рот:

— Пеленга торная! Пеленгаторная, спите?! Да, пеленг! — и, не слушая ответное: «Пеленг идет и чисто берется!» — бросил трубку.

А голос продолжал, голос спешил сказать все, и это было страшно — слишком уж торопился радист уходящего в гулкую пустоту самолета:

— Теряем ориентировку, просим «Полюс»! В случае полной потери ориентировки или окончательного отказа бортовых систем будем садиться на воду, имеем примерное место, повторяю, примерное место — квадрат... Просим непрерывно давать пеленг по основной частоте. У нас все, питание аварийное. «Полюс», дайте Пятьдесят третьему «Полюс»! Перехожу на постоянный прием по указанной частоте, благодарим всех, кто слышал нас, конец.

Динамик шелестел, в нем слышался далекий гул и что-то похрустывало, словно звонкая чистая галька перекатывалась под волной. Потом там щелкнуло, кто-то вздохнул и деловито произнес:

— Пост дальней связи. Запись произведена...

Щелчок — динамик отключился. В КДП ворвалась тишина.

В раскрытую балконную дверь вплывал туман...