Над планетой людей. Алексей Леонов

— Как смотреть… Каждый полет по-своему необычен. Для меня лично, — уточняет Леонов и снова молчит.

— Почему для вас?

— Я молодой летчик, мне все интересно.

— А как здоровье?

— Не жалуюсь.

— Хотели бы попробовать свои силы на новой технике?

— Хотел бы. Это по моему характеру.

— Какой же у вас характер?

Молчит. А что, собственно, сказать? Характер как характер. В чем-то, наверное, хороший, в чем-то и нет. Так он и сам считает.

— Ладно, вернемся к полетам. — Врач смотрел на него испытующе. Глаза внимательные, острые. — А если в космос придется полететь?

— В космос? — Алексей не понял, сколь серьезен вопрос. — Можно и в космос.

Потом был вызов из Москвы, отборочная комиссия, долгие и однообразные дни в госпитале. Потом был Звездный и длинная вереница дней.

…Пришел наконец и его черед. И вот — последняя ночь перед стартом.

Поздним вечером в домик к космонавтам пришел технический руководитель полета академик Королев.

Сергей Павлович неторопливо снял темно-синее пальто, в котором всегда ездил на космодром, повесил на вешалку шапку-ушанку и тяжело сел. Видно было, что ученый очень устал. Только карие глаза его, как всегда, поблескивали.

— Ну как настроение, орелики? — : произнес он свою любимую фразу.

— Отличное, — четко, по-военному ответил Павел Беляев.

— А если просто, по-человечески? — переспросил академик. Ему, кажется, не понравился слишком официальный ответ.

— Все нормально, Сергей Павлович, — поддержал я Павла Ивановича. — Вот карандаши цветные подготовил. Готовлюсь порисовать. Айвазовский был маринистом, а я хочу стать… косминистом.

На шутку Сергей Павлович улыбнулся и, чуть склонив голову, цепко взглянул вначале на меня, потом на Павла. Мы поняли: предстоит деловой разговор.

— Подготовка к старту проходит нормально… Полет и сам эксперимент по выходу сложны. От вас требуем четкого выполнения программы… — Сергей Павлович добавил: — Вам самим следует учитывать все обстоятельства и принимать разумные решения. Всего на земле предусмотреть невозможно. Повторяю, мы об этом не раз с вами говорили во время тренировок — надо действовать по обстоятельствам. Земля, конечно, останется вашим советчиком. Но на корабле и ваша жизнь, и судьба эксперимента в ваших руках… Если заметите неполадки, все может быть, не лезьте на рожон. Вы меня поняли?.. Не нужны рекорды, нужен серьезный научный эксперимент. Вы понимаете, как много мы ждем от него. То, что мы проведем завтра, откроет целое направление в космических исследованиях. Ложитесь спать, орелики, завтра у вас сложная работа…

Над планетой людей

18 марта 1965 года.

Утро этого дня началось на Байконуре с привычных ритуалов. Перед отъездом из гостиницы «Космонавт» присели. Беляев улыбался одними кончиками губ, ясные глаза его излучали спокойствие.

— Чего это все уселись? — буркнул шутливо. — Сидеть положено только нам с Лешей.

— Вы еще насидитесь во время предстартовой подготовки, — отпарировал кто-то, — а нам стоять на морозе более двух часов.

Когда на них надевали скафандры, Павел Иванович заметил:

— А знаешь, Леша…

Алексей поднял голову. Он знал эту привычку командира начинать с вопроса, а после паузы отвечать самому.

— Слушаю, Паша.

— Вот так неторопливо мой отец в тайгу на охоту собирался. Каждую портянку по полчаса наматывал…

Алексей в который раз подумал: «Удивительный человек. В любой ситуации не утрачивает дар спокойной рассудительности всегда и во всем».