Над Припятью

«Я принял решение перетянуть на нашу сторону банду Оливы. В нынешней ситуации полагаю, что цель оправдывает средства, — докладывал командир ковельского гарнизона. — Передаю текст письма, которое я послал вчера через моих парламентеров…»

— Ну и… — Модель не закончил фразу, углубился в чтение. Текст письма к Оливе гласил:

«Мне известно, что к югу от Ковеля находятся польские отряды численностью в несколько тысяч. В связи с надвигающейся с Востока общей опасностью, предлагаю совместную акцию, взамен, по вашему желанию, доставлю вооружение польским отрядам и предоставлю вам полную свободу действий в украинском вопросе… Пока еще я жду от Оливы ответа, после получения его сообщу вам результат, господин генерал», — закончил свое донесение обергруппенфюрер СС Бах.

— Гм, гм, — мурлыкал Модель, вкладывая телеграмму в папку. — Глупец, а возможно, недооцененный до сих пор политик… Однако полагаю, господин обер-лейтенант, — обратился генерал к продолжавшему стоять офицеру, — что мой способ переговоров с этим Оливой и ему подобными будет более действенным, более быстрым и более полным. Ну что ж, прошу передать эти донесения начальнику штаба. А политические шаги обергруппенфюрера я принял к сведению и даже хвалю. Он прав. В его положении цель оправдывает средства. Все удастся изменить, когда мы вновь будем диктовать темп похода на Восток… Только дадут ли поймать себя на удочку эти аковцы? Лично я на это не рассчитываю.

— Вы, господин генерал, совершенно правы. К ним надо обращаться со свинцом, а не с дружеским жестом. В соответствии с вашим, господин генерал, решением, вот уже несколько дней над районами расположения этой дивизии кружат наши самолеты и сбрасывают тысячи листовок-пропусков, и каждая из них действительна для неограниченного числа офицеров и солдат. И что из этого, господин генерал? До сих пор ни один из них…

— Не все потеряно, господин обер-лейтенант, еще ничего не потеряно. Это только один из методов борьбы. Когда-то во Франции я применял такое, и даже с некоторым успехом…

Метод генерал-полковника Моделя, однако, не дал результатов. Время показало, что он был таким же скверным политиком, как и обергруппенфюрер СС Бах, командир сражающегося ковельского гарнизона. Не помогли ни переговоры, ни тысячи листовок-пропусков, сброшенных на территорию, занятую польскими и советскими партизанами. Никто из них не пошел на эту уловку, шитую белыми нитками. Обергруппенфюрер СС Бах не получил никакого ответа на предложение «совместной» акции в связи с приближающейся с Востока «общей опасностью». Армии, двигавшиеся с востока, действительно были опасны, но только для гитлеровцев, полякам они несли освобождение.

Этой ночью генерал-полковник Модель не выехал на фронт к солдатам, но и не отдохнул, как надеялся. Вскоре после полуночи раздался телефонный звонок из Берлина. Из ставки пришло известие, что фюрер желает с ним говорить и ждет его в Бергхофе…

А в это время бои с немцами на Волыни не прекращались. Как и на других оккупированных территориях, партизаны уничтожали гитлеровских солдат, офицеров и их прислужников — изменников народа, дезорганизовывали коммуникации, срывали административные и хозяйственные мероприятия германского командования. Гарнизоны вермахта и полицейские посты находились в постоянной готовности, на каждом шагу их поджидало справедливое возмездие и могла настигнуть смерть.

Партизанские группировки и отряды на Волыни в начале 1944 года насчитывали уже многие тысячи вооруженных и закаленных в боях людей. Население, проживающее на этих землях, поддерживало партизанское движение и с нетерпением ожидало конца оккупации. Верили, что это наступит скоро. Надежду вселял также обнародованный в марте того года пламенный призыв VI сессии Верховного Совета Белорусской ССР: «Дорогие братья и сестры! Все больше разжигайте пламя общенародного партизанского движения. Победа близка…»

Призыв молниеносно облетел Волынь, наполнив надеждой сердца белорусов, украинцев и поляков. Но гитлеровские войска на этом направлении военных действий продолжали укреплять свои оборонительные рубежи. Некоторые из них были удалены на 250–300 километров от передовых позиций фронта и фактически находились на польской земле.

Несмотря на то что генеральный штаб гитлеровской Германии не ожидал главного удара Советской Армии на стыке Белоруссии и Украины, фашисты продолжали держать там крупные силы. Гитлер опасался, что потеря этой территории будет равнозначна открытию Советской Армии пути в Польшу и Восточную Пруссию, а кроме того, откроет фланги германской армии в Прибалтийских странах и юго-западных областях Украины. Гитлеровское командование этого очень опасалось, и не без оснований. Причиной тому были успешные действия войск Белорусских фронтов в конце июня.