Над пропастью

Гуппанбай следовал за его преосвященством на рыжей лошади. На душе у него было мрачно, в нервном тике подергивалось веко. Временами он смотрел вдаль, на горы, за которыми находился Байсун и красивая гора Саримаст. Снится ему эта гора! Когда Ибрагимбек ушел на Памир, он остался в отряде Урганжи, парни которого рассказали ему, что при переходе через гору Саримаст был ранен не только командир, но и подстрелена лошадь с ценным грузом. Потом казначей поведал ему по секрету, что на той лошади был хурджун с двумя кожаными мешками. В них — золото…

Уйти, думал Гуппанбай, найти это золото, взять его — и уйти.

С ишаном Судуром ехал Бартинец Мухиддин, которого включил в состав посольства лично Энвер-паша. Большей частью он молчал. Временами напевал негромко какую-то турецкую песню.

Гуппанбай попросил его:

— Эфенди, пойте громче, мы хотим тоже послушать.

— Громче не могу, — сказал Мухиддин.

— Вы турок? Хорошо говорите по-узбекски.

— Турок я, турок… После мировой войны попал в Ташкент. Пригласил меня наш друг Османбек. Учительствовал я. В тюркской школе. Преподавал военное дело: бей! стреляй! коли! вали! Вот такой я учитель. Такой турок…

— Скоро Душанбе. Ваше преосвященство, не пора поднять флаг? У красных должны быть бинокли, — сказал Гуппанбай.

Ишан Судур кивнул рассеянно.

Гуппанбай подал знак одному из своих людей, и тот, вытащив из хурджуна кусок белого полотна, приладил его к палке и поднял над головой.

Душанбинская крепость находилась на окраине кишлака. Старая крепость, во времена завоевания Туркестана царской Россией в ней стояли русские войска. Как только эмир сбежал, они тоже бежали в Керки. Как и любая другая крепость, она имела в стене, окружающей ее, амбразуры, а внутри — специальные помещения для оружия и боеприпасов, казармы для солдат и жилые дома для офицеров с семьями, амбары и склады для продовольствия.

При строительстве крепости были использованы детали восточной архитектуры: по углам кирпичной крепостной стены — четыре высоких минарета, на каждом из них смотровая площадка; по бокам крепостных ворот еще два минарета.

Слева, огибая крепость, протекала глубокая мутная речка, через нее переброшен мост. Короткая дорога, мощенная камнем, упиралась в массивные кованые ворота.

Остановились возле моста. В левой башне показался красноармеец в шинели с красными тесемками на груди и кто-то в черном халате.

— Подними выше флаг! — приказал ишан Судур.

Он не успел поприветствовать поклоном показавшихся в башне: распахнулась одна створка ворот, и четверо бойцов, выйдя, по двое встали по обеим сторонам дороги. К ним присоединились еще двое, в халатах. А вслед за ними появился сухощавый парень в феске, с саблей на боку, остановился впереди этой группы.

— Сойдите с коней и подойдите сюда! — тоном приказа предложил он.

Спешились.

Курбан взял под руку ишана Судура, и они направились через мост. Шли медленно, словно считая шаги. Когда приблизились к воротам, Курбан узнал этого в феске: Али Ризо, начальник Всебухарской милиции. Ему стало не по себе: и этот предатель?..

Бартинец Мухиддин опередил всех и, переговорив с Али Ризо, позвал их.

Ишан Судур поздоровался с Али Ризо.

— Вы посол Ибрагимбека? — спросил тот, ответив на приветствие.

— Да, эфенди, — сказал ишан Судур и бросил на него испытующий взгляд. Энвер-паша, прощаясь с ним, говорил о своих надежных людях в отряде Пулатходжаева и, в частности, об Али Ризо, который, при возможности, встретит их. Похоже, это он.

— Добро пожаловать! — сказал Али Ризо и, первым пройдя в ворота, отошел в сторону, пропуская их. — Прошу прощения, но все должны оставить оружие! — громко объявил он.

Кроме ишана Судура, обыскивали всех. У Курбана оружия не было. Он прошел проверку первым и, дожидаясь остальных, рассматривал территорию крепости, Неожиданно для себя разволновался: так знакомо было ему все. Прошли строем красноармейцы. Вон группа, сидят, синят воздух дымком махорки, греются на весеннем солнце. Тихие разговоры о чем-то своем, скорей всего о доме… А вон еще группа — там смеются. Все как обычно, все чем-то заняты, их нисколько не интересует: что за люди, зачем пришли… Они отдыхают, выглядят расслабленными. Но Курбан знает — достаточно сигнала, и все здесь будет — как граната, когда из нее выдернешь чеку…

— Следуйте за мной!

Али Ризо зашагал по дорожке, выложенной квадратными кирпичами.

Не доходя до здания, находившегося на противоположной стороне площади, свернули направо к открытой двери какого-то приземистого сооружения. Али Ризо вошел вовнутрь. Немного погодя он показался и кивком позвал их. Все спустились по ступенькам вниз и пошли по узкому полутемному коридору. Остановившись возле открытой комнаты справа, Али Ризо жестом показал: сюда. Как только в комнату вошли ишан Судур, Курбан и Гуппанбай, дверь закрыли. В коридоре остались Бартинец Мухиддин и отряд охраны.

Потолок в комнате низкий, длинное окно с решеткой выходило на западную сторону. Сыро — казалось, все здесь пропитано крысиным запахом.

— Ваше преосвященство, что это за дом?

— Да вы же сами видите, Гуппанбай, — растерянно проговорил хазрат.