Над пропастью

- Мам, ты представляешь себе, как сейчас себя накрутила моя мнительная жена, она же ребенка кормит, такое нельзя говорить.

- Но, сын, она имеет право знать.

- Да, но не ночью же, - вздыхаю, поправляя волосы. И вот зачем она вмешалась? - Мам, уйди, ладно? Ты уже все, что только можно было, сделала.

Приехавшая Лера только раздражала своей жалостью, я хотел, чтобы она вернулась ко мне, но не так... Не под влиянием острых эмоций, она должна была решить сама, а не под гнетом обстоятельств. Осознанно придти ко мне, а не прибежать, переживая за мою жизнь. Я пытался ее успокоить, говорить ровно. Мне нужно было, что она пришла по доброй воле, а она... Не знаю, что она себе подумала, но Лера со слезами сбежала.

- Балбес, - слышу голос матери за спиной.

- Мам, не лезь, куда не просят.

- Она тебя любит, а ты, дурак, отталкиваешь.

- Я не дурак, я хочу, чтобы она понимала, серьезно понимала, чего она хочет.

- А ты думаешь, то, что она приехала через полчаса после моего звонка, ни о чем не говорит?

- Говорит лишь о том, что она меня любит, но я это и так знаю, а этого недостаточно, во всяком случае, не для нас.

- Ты многого от нее хочешь, сын.

- Разве? Я ее муж, я хочу им быть полноценно, а не вот это непонятно что.

- Ей нужно время, ты сам виноват. Она еще такая молоденькая, а ты от нее хочешь решений взрослой женщины.

- Да, мам, да, знаю, я все испортил, но она не девочка, она мама.

- Ты несправедлив.

- Нет, мам, я как раз-таки вижу ситуацию трезво, это ты что-то себе придумала.

- Я просто думаю, что ты зря ее оттолкнул сегодня, она может больше не придти.

- Значит, так тому и быть, сам виноват, - заключаю, уходя к себе.

Все в ее руках. Мама говорит, что я хочу видеть Леру взрослой, а девушка таковой не является, но она не права. Моя Лера достаточно взрослая, чтобы решить, что ей нужно.

Просыпаюсь от громкой трели телефона, поднимаю трубку и удивленно вслушиваюсь в голос любимой. Она интересуется, приду ли я, а я обещаю придти после похорон, но еще больше меня удивляет ее решение тоже прийти на сие событие.

Она ненавидела Вадима, она боялась его. Не думаю, что это правильное решение с ее стороны, но даю ей волю. Пусть делает, что считает нужным.

Стоя возле могилы Вадима, думаю, что ее все-таки не будет, передумала, но когда вижу ее на кладбище, просто ошарашено смотрю.

Люди уже разошлись, а она стояла и смотрела взглядом, не выражающим эмоций, прежде, чем тихо проговорить: "Простила".

Так она сказала, да? А я хотел в это верить, но и не был уверен до конца. Да и буду ли я когда-то с ней в чем-то уверен? Не знаю, но я хочу быть рядом, потому что она и сын - это все, чего я когда-либо хотел.

Эта ночь - решающая, во всяком случае, для меня. Найти ее грань, понять, чего она хочет. Лера утверждала, что ей нужно не то, что у нас было до этого, а я сегодня собирался это проверить.

Денис уже крепко спал в кроватке, а мы уединились в комнате, которая до этого считалась моей, а теперь была нашей. Лера сидела на краешке кровати, смотря в пол, видимо, думая о том, что зря она сюда приходит каждую ночь. Ей было сложно, я видел, как она стесняется, не зная, куда себя деть, стоит нам оказаться наедине в этой комнате.

Лера выглядит еще более неопытной, чем в наши первые разы. Тогда она не боялась, а сейчас осознанно или нет - боится того, что может произойти в спальне. Девушка каждый день ждала, на протяжении всего времени, что я прожил у нее после того разговора на кладбище, что я наброшусь на нее, а я... Я честно давал ей время, но я не железный, чтобы ждать, пока она сделает первый шаг, поэтому решил сделать его за нее.

Выключил свет, как она того и хотела, утверждая, что хочет тихого спокойного секса под одеялом. Благо, луна светила в мое окно, поэтому в комнате было освещено.

- Что ты? Кирилл? - Дрожащим голосом шепчет моя женушка, разрезая тишину, а я, ничего не отвечая, расстегиваю пуговицы на рубашке, Лера же во все глаза смотрит на меня, пока я снимаю ее.

- Я, я, я - что-то пытается сказать, когда я подхожу к ней и опускаюсь на колени перед ней, убирая ее волосы с плеча.

- Ну, что, Лер? Мы же с тобой все обсудили, решили, - говорю с ней, как с маленьким ребенком. - Я дал тебе время. Целый месяц после примирения мы ходим вокруг да около, но ты моя жена, тебе же уже можно. Ты сама призналась, да и я чувствую себя отлично, так зачем ждать?

- Но я не готова, я не побрилась и вообще, - мямлит она в ответ, пряча глаза.

- Врушка, какая же ты врушка, а кто ходил на эпиляцию позавчера? Еще и с Денисом оставила меня одного.

- Но это не то, что ты подумал, я за компанию.

- На самом деле это не имеет значения. Я так хочу тебя, черт знает сколько времени на голодном пайке.

- У тебя никого не было все это время? - дрожит она, как осиновый лист, задавая решающий вопрос, пока я целую ее оголенное плечико.

Знаю, что если обману или промолчу сейчас, уже ничего нельзя будет вернуть, поэтому отвечаю на поставленный вопрос.

- Не было.

- Но я думала, ты... - замолкает, не договаривая.

- Что, Лер, кобель?

Она молчит в ответ, но все же, спустя пару мгновений тишины, выдает.