Над пропастью не ржи!

Ефросинье пришлось рассказать полицейскому грустную историю о двух супружеских парах акробатах, исполнявших смертельно опасные трюки без страховки ради заработка, и о том, что одна молодая женщина действительно погибла.

– Теперь вы понимаете, почему Вася вполне мог бы оказаться убийцей?

– В данном случае совершенно ясно – действовал профессионал.

– Или заказчиком, – не сдавалась Фрося. – Мало того, что мои попутчики-«молодожены» втянули Василия и его жену Анжелу в опасное и незаконное предприятие, так еще и получается, Игорь фактически убил партнершу. Можно думать, что Вася смирился, но ведь можно и предположить, что он затаил обиду, злость и решил отомстить Игорю с Таней.

– Я понимаю ход твоих мыслей, Фрося. Но прошло какое-то время, почему же Василий не отомстил раньше? – спросил Вацлав.

– Насколько я поняла, парень перенес жуткий стресс, и ему вначале было не до того. А сейчас все обострилось, – предположила Фрося.

– С чего обострилось-то? – вытер пот со лба Вацлав и облизнул пересохшие губы.

– Вы невнимательно меня слушали. Девушка разбилась, всех выгнали из цирка. Потом приняли обратно на абы какие должности. Да только Таню с Игорем взяли все же в шоу, хоть и на запасные пока роли, но с перспективой возвращения в профессию. А Васе уже не с кем было работать. Выходит, его жизнь полностью сломана и разрушена. Вот тут-то и поднялась у него волна злости и отчаяния, и он их порешил. Мол, если у него ничего не сложилось, так пусть и у «сладкой парочки» ничего не сложится, – закончила свое повествование Фрося.

Вацлав зевнул.

– Влад говорил, что ты писательница.

– Я переводчик, но скоро мне действительно предстоит написать роман.

– Пиши, Фрося, пиши! Уверен, у тебя получится. Фантазия просто фонтаном бьет через край.

– Не иронизируйте! Чем не мотив?

– Мотив прекрасный, но для начала необходимо познакомиться с самим обвиняемым. Чтобы хоть немного понять, он на это способен или нет?

– Это конечно… – смутилась Фрося.

– Ты хочешь есть? – внезапно спросил Вацлав.

– Поздно уже.

– Плевать! Давай перекусим?

– Я не очень хочу.

– Я знаю прекрасное кафе. Посиди со мной за компанию, а! – почти умолял ее Вацлав, и она согласилась.

Помощник комиссара сказал что-то по-польски водителю, и тот, кивнув, свернул в сторону.

– Кстати, то кафе рядом с городским парком, – пояснил Вацлав. – Их там множество. Где люди и туристы – там и кафе. Но только местные жители знают, в какое кафе ходить. Где и порцию дадут большую, и за меньшие деньги.

Машина остановилась у обочины, возле аккуратно подстриженных кустов, и Вацлав помог Фросе выйти из салона.

Действительно, здесь чуть не в каждом доме находилось кафе с красиво украшенными витринами и вывесками, всеми возможными способами зазывающими посетителей. Входы украшали живыми и искусственными цветами, иллюминацией, подвесными кренделями и бутафорскими кусочками торта. А вот дурманящий аромат кофе и явно очень вкусной выпечки был абсолютно реальным. Казалось, все запахи вышли из кафешек, объединились вместе и пошли гулять с ветром в обнимку по всему парку.

Вацлав свернул в самый невзрачный, узенький переулок, прошел буквально пятьдесят метров и стал спускаться по крутым, каменным ступенькам резко вниз, заговорщически шепнув спутнице:

– Нам сюда.

– Да уж, это заведение могут найти только те, кто его знает, – согласилась Ефросинья, озираясь.

– И поверь мне, все возвращаются сюда снова и снова!

Интерьер кафе оказался очень помпезным и напоминал антикварную лавку – маленькие круглые столики на витых позолоченных ножках, невысокие потолки с лепниной, явно специально состаренные. На каждом столике стояло по старинному подсвечнику из бронзы и маленькому букетику белых цветов. Окон не было, а стены все задрапированы тканью в восточном стиле, то есть красочной и тоже с золотом. Даже в столь позднее время за несколькими столиками с горящими свечами сидели посетители. Естественно, в основном влюбленные парочки.

Вацлав усадил Фросю, чиркнул зажигалкой, зажигая свечу, и предупредил:

– Меню будет на польском языке. Так что позволь мне самому заказать? Обещаю, тебе понравится.

– Здравствуйте, пан Вацлав, – приблизилась к ним милая, улыбчивая девушка, внезапно появившаяся из темноты с подносом, на котором размещались цветочные корзиночки – она меняла украшения на столах на свежие.

– Дорогая Яночка! – Полицейский заговорил с официанткой по-английски, чтобы Фрося не чувствовала себя не в своей тарелке. – Принеси-ка нам по вашему фирменному густому и наваристому супчику с говядиной и корнем сельдерея.

– Хорошо, пан.

– На второе нам по нежной ножке ягненка в карамельной глазури.

– Сделаем.

– Мне это очень много! – робко подала голос Ефросинья.

Но Вацлав ее не слушал, продолжал диктовать:

– Не сможем мы, Яночка, обойтись и без вашего десерта – тыквенного пирожного с ежевичной подливой и шариком домашнего мороженого.

– Попозже принесу, – пообещала официантка.

– Ну и самое главное!

– Коньячку? – улыбнулась Яна.

– Да. Гулять так гулять! – махнул мужчина рукой.

– Не надо, – напряглась Фрося.

– Все под контролем! – заверил ее Вацлав и схватил зубочистку.