Над пропастью по лезвию меча

Он первый раз в своей жизни выпил виски. Жидкость обожгла небо, провалилась в желудок.

— А как же я сэр? — спросил он, и с сумасшедшей надеждой попросил, — возьмите меня с собой! Я тоже хочу на войну, защищать Англию, от немцев.

— Тебе только четырнадцать, рано, — полковник долил себе в стакан, посмотрел на янтарный цвет жидкости, отпил глоток, — не бойся на твой век, войны хватит.

— Но сэр… — начал он, но полковник его резко оборвал, — Достаточно Джеймс, — он посмотрел на готового расплакаться мальчишку и утешил, — Если смогу, то вызову тебя в Англию, настоящая овсянка и образование есть только там. А тебе надо учится, не только у йогов, или в начальной школе при нашем гарнизоне, а в метрополии, если конечно, твой отец не будет возражать.

— Не будет, — с горечью сказал мальчик, — ему на меня наплевать.

Полковник уехал, а он остался в небольшом гарнизоне, на окраине Британской империи. Он продолжил свои занятия йогой и учебу в гарнизонной школе. Во время войны чиновники, военные, плантаторы и торговцы не отправляли своих детей на учебу в метрополию, но, несмотря на то, что сверстников, было много, он не завел друзей. А взрослые неодобрительно смотрели на его увлечение йогой. Друзьями стали книги, и повели его в свой иллюзорный, но такой увлекательный мир.

Через два года от пневмонии умер его отец, его семье назначили приличную пенсию. А он знал, что умер последний человек, для которого он хоть, что-то значил. Он понимал, что его ждет, унылая бесперспективная жизнь мелкого колониального чиновника, без связей, без надежды сделать карьеру.

* * *

— Джеймс! Вас вызывает начальник гарнизона, — преподаватель гарнизонной школы, настороженно смотрел на непонятного ему подростка. Спокойный, исполнительный мальчик, успешно занимается, но странный, молчаливый, не шалит, на переменах не играет, со сверстниками почти не общается. Это же ненормально! Вероятно, это так этот индус на него влияет, негоже англичанину, так близко общаться с туземцами, но и запретить нельзя, раз его мачеха не препятствует этому предрассудительному общению. — Идите немедленно, — приказал мальчику преподаватель, — Генерал прислал за Вами своего денщика.

— Хорошо сэр, — спокойно ответил мальчик, и стал собирать свои школьные принадлежности.

Нет, все-таки он ненормален, окончательно решил, для себя преподаватель, на лице ни волнения, ни задает вопросов, зачем, почему, как будто для него обычное дело, что генерал интересуется каким — то мальчишкой. Преподаватель вспомнил пристойный, подходящий к этому случаю научный термин «аутизм», и успокоился, ребенок просто умственно неполноценен, а это все объясняет.

— Джеймс! Рад за вас, генерал Морт прислал телеграмму, он приглашает Вас в Англию, для завершения образования, — начальник гарнизона приветливо, посмотрел на стоявшего в его кабинете, мальчика и, не предлагая ему сесть, продолжил, — ваша мачеха не возражает, и как ваш опекун, дала письменное согласие, на ваше пребывание в метрополии. К телеграмме приложен денежный перевод, сумма достаточна, для оплаты проезда. Дело за Вами, Вы согласны?

— Да, — ответил юноша, — Я согласен.

Генерал ждал продолжения разговора, вопросов, благодарностей, хоть каких то эмоций, но юноша молчал. Генерал чуть заметно пожал плечами, и уже холодно и равнодушно пожелал, — Счастливого пути, Джеймс. Передайте привет Морту.

— Генералу Морту, сэр, — вежливо поправил собеседника юноша и, помедлив, добавил, — Благодарю Вас, сэр. Непременно передам. Прощайте сэр.

Он шел по знакомой не мощеной дороге в туземный квартал, в дом, где жил гуру, так и не сумевший стать для него, подлинным наставником, мальчик всегда помнил, что он англичанин, а гуру — туземец. Но он был благодарен ему, как белый сагиб, бывает, благодарен, оказавшему услугу аборигену.

— Я еду в Англию, — обратился он к пожилому индусу. Он застал гуру на веранде большого деревянного дома, тот сидел на старом коврике в привычной и удобной для него позе «Баддха конасана», — Пришел сказать Вам спасибо, за помощь и переданные знания, — сдержанно поблагодарил он, йога.

Индус, молча с достоинством, склонил голову, принимая благодарность, движением руки предложил ему, сесть рядом.

— У каждого своя карма, — прервал молчание индус, мальчик почтительно слушал, — я знаю, что так и не стал для тебя учителем.

— Нет, вы не правы, я много от вас узнал, — возразил юноша, — вы отличный учитель.

— Ваша беда в том, что вы видите только материальную, физическую пользу от занятий, восстановить здоровье, укрепить тело, сделать мощным дыхание, но йога не спорт, это образ жизни, путь к совершенству души, а ты этот путь так и не принял, я не смог, достучатся до твой души, — спокойно продолжил беседу йог.

— Наша душа в руках Господа, — со скрытой насмешкой сказал юноша, — значит так Ему, угодно.

— Да, ты прав. Только один ждет, когда Господь придет к нему, а другой сам устремляется к Нему навстречу. Но оставим этот разговор. Я знаю придет час, и ты вспомнишь, о наших беседах. Иди навстречу своей судьбе. Прощай.