Над пропастью во сне: Мой отец Дж. Д. Сэлинджер

Бекки, невозможно воздать должное нашим с тобой детским приключениям и тому, как много значила для меня твоя дружба, — разве что написать еще одну книгу. Ава — то же самое, в моем отрочестве. Луиза Барраклю — в двадцать с чем-то лет. Мои друзья из Кембриджской школы: Эллисон и Сара, Ревсон, Кент, Тремми на фоне тихо падающего снега, все семейство Маккейбов, Брайан М., Пенни и Том, Джонатан Р., Джейн, Этан, Джоко, Пол Б., Ларри и его Харли, покойный Питер Томпсон, Фредди, Обри, девочки из спального корпуса Белая Ферма: когда я думала, что все двери захлопнулись предо мной, они придержали для меня свою; и, конечно же, мистер Пирс. Мои друзья в NEC: особенно Джей и Эми. Мои друзья из Бостонского филиала компании «Эдисон», гараж 369, и мой босс, покойный Кенни Мур. Иену Фрезье и Барбадосу: «Мне в жизни не было так весело» — это чистая правда. Из Брандейса: профессор Джеффри Абрамсон — я так много усвоила из ваших занятий, что никогда не забуду их; и Сюзанна Хардвик. Мои друзья из Оксфорда и Лондона: Барбара и Джонсон, Пенни Стоке, Даниэлла Израэлашвили, Стивен П., Джойлин, ХВХС, Грегор, Роб Лондон и однокурсники Элспет, Терри и Адриан. Мои друзья из Гарварда: Мэри Грир, Генри Клампенхауэр и Лиз Перебум, Миа и Тис; ансамбль «Мьюзик Лаундж», Лэнсинг, Гэйбриэл, декан Гай Мартин, и Джон — «Если ты слышишь эту песню в голубом». Мой «крестный отец» Алан Трастмен, который всегда появляется в нркную минуту.

Доктору Питеру Гомбози — моя любовь и благодарность.

Доктор Ричард Л. Голдстейн, мой лечащий врач: вы помогли мне перенести тяжелую болезнь, вселяли чувство уверенности, давая понять, что я всегда могу положиться на вашу честность и умение; на вашу вдумчивую, проницательную, неизменную, человечную заботу. Я вам искренне благодарна.

Доктор Боб Блэтмен: после пяти выкидышей мне все же нравится видеть ваше лицо. Нам не повезло, но ваша доброта и человечность — это другое дело.

Особое «спасибо» Грации Тросмен и Анджелле Брунель.

А теперь хочу поблагодарить друзей, которые поддерживали меня, морально, советами и/или материально, пока я писала эту книгу: Мэри Грир, Дрю Райса, Филлиса Тейко, Мэтью Гуэррейро, Питера Гомбози, Кевина Старрса, Мэрилин Росс, Джила Хоули, родню мужа, Сига Рооса и Рути Рода, Брэда Беллоуза и Жаклин Бертет, Кристину Хемп и Баджера, Марджери Чайкин, Алекса Ширса, Холли и Рика Броудов, Теда Ловенкопфа, Лайзу Прайор Люси, Уэйна и Адриенна Эдисов, мистера и миссис Роосов, Лу и Эйлин Йорков, Линду Морган, Дэвида Хирсона, Генри Клампенхауэра и Алана Трастмена.

Хочу поблагодарить моего супер-агента, Роберта Готлиба из агентства Морриса. Моя благодарность — его бывшей ассистентке Эми Зиф и теперешней ассистентке Лорин Шефтел за обдуманную, разумную поддержку. Как я не раз говорила Лорин: что бы я без вас делала?

Все сотрудники «Вашингтон-сквер Пресс» были феноменальными: Джудит Карр, издатель и необыкновенный человек; Нэнси Миллер — более тонкого и умного редактора и пожелать было нельзя, мне с вами очень повезло. Нужно ли добавлять, что все огрехи в этой книге остаются на моей совести; Нэнси билась со мной, как могла. Как и с Нэнси, с ее помощницей Аникой Стрейтфелд, было приятно работать, и ее помощь оказалась неоценимой. Линда Динглер: книга смотрится прекрасно внутри и снаррки.

Хочу также поблагодарить моего адвоката Фила Кована из «Кован, ДеБаэтс, Абрахаме и Шеппард» — я бы недалеко ушла без вашей поддержки.

И, наконец, моя благодарность мужу и сыну: оба они — свет моей жизни.

Семейный альбом

Тетя Дорис и бабушка до рождения моего отца, около 1916 года.

Дорис и Санни, будущий Дж. Д. Сэлинджер, август 1920 года. «Знаешь, Пегги, мы с твоим отцом были в детстве лучшими друзьями».

Слева направо: две подруги, Дорис (на заднем плане), Санни и его мать Мириам. «В еврейской семье, знаешь ли, к мальчику особое отношение, — говорила Дорис. — Мать его обожала. Он никогда не был неправ. Я тоже считала его совершенством».