Над пропастью жизнь ярче

И что такое десять тысяч рублей в сравнении с будущими семью зелеными миллионами?

Карнавал по главной столичной улице тек пестрейшими волнами, выл, свистел, бубнил, танцевал. Сашин взгляд выхватывал то черную с золотом гондолу, за штурвалом – привидение в белом. То китайца в желто-красном с огромным барабаном. Мрачные фигуры на ходулях. Всадники заставляют лошадей гарцевать, приседать, падать ниц.

Периодически наводила бинокль на девиц. Те вели себя правильно. То и дело прикладывались к немаленькой серебряной фляжке. Если в ней, как обещал Виктор Валерьянович, абсент, то к концу церемонии крошки вряд ли будут твердо стоять на ногах.

Последними в шествии шли бразильянки из школы самбы «Вай-Вай». Перед трибунами они, как и все прочие, остановились. Развернулись лицами к зрителям. Пустились под оглушительную мелодию в пляс.

– А теперь мы приглашаем вас в Манеж, на представление итальянского театра «Студио Фести» «Свет ангелов»! – торжественно объявил диктор.

Публика зашевелилась.

Саша очень боялась: где-то в сокровенных местах избранных ждут лимузины. Однако толпа, в которой мелькали лица известных артистов, писателей, депутатов, потекла к народу, на перекрытую для машин Тверскую улицу.

А девицы повернули в сторону памятника Юрию Долгорукому.

Обе пошатывались. Дочкина рука на плече подружки. То ли обнимает, то ли просто держится.

– Сейчас! – шепнул Зиновий на ухо Саше.

Лицо сразу вспыхнуло. Руки заледенели.

– Быстрей! – В глазах авантюриста отчаяние.

«Я ничего не делаю! Если что – открещусь! Или сдам его! Сдам их обоих!!!» – мелькнула отчаянная мысль.

Но пока или делай, или уже не медли.

Саша невежливо оттолкнула пожилую даму. Та взглянула недоуменно, но не упрекнула. «Это ведь артистка! Из «Служебного романа»!» – мелькнула покаянная мысль.

Девушка понеслась еще быстрее, едва не свалилась с неудобных высоких ступенек.

Богачка с подругой метрах в двадцати, уже миновали кордон охраны. Ох, сколько ментов кругом! Оцепление, и просто группками стоят. Действительно, охрана не нужна: просто завизжи, позови на помощь.

«Лично я – ничего не делаю», – повторяла свою мантру Саша.

Она перешла на бег. У памятника Юрию Долгорукому стражей порядка поменьше, но народу вал. Курят, смеются. Пытаются повторять бразильскую самбу.

Богатая наследница с подругой надменно цокают каблуками.

Наперерез студенческая компания:

– Девчонки! Давайте к нам!

Что-то рявкнули в ответ. Слов Александра не расслышала. Но парни увяли мгновенно, больше приставать не пытались.

– Сашка, давай! – это Зиновий из-за спины.

Ускорение, кроссовки бесшумны, светлый парик раздражает. И на полном ходу она влетела магнатской дочке в спину, впечатала ее в стену здания.

Та ахнула, потеряла равновесие, рухнула оземь.

Подельник выскочил из ниоткуда. Черный, быстрый, как молния, присел, мимолетно дернул за руку… И все, убегает!

Саша успела увидеть: на лице у жертвы кровь. Губы хватают воздух. Кольца на пальце нет. Молчит, на глазах слезы.

Зато ее подруга завопила как резаная:

– Помогите!!!

«Уходим только порознь», – наставлял Зиновий.

Потому кинулась прочь от него, к Тверскому проезду.

За спиной шаги? На ходу обернулась. Нет, никто не гонится.

И тут отчетливо услышала: выстрел. Потом второй.

Нет!!!

Но не колебалась ни секунды. Бросилась назад. На помощь Зиновию.

Кругом толпа, от нее шарахаются. Кто-то визжит. Поздно, Саша, поздно…

– Боже, помоги!

Она не стала сейчас думать, с какой стати Всевышнему выполнять ее просьбу.

И сразу увидела Зиновия. Бежит по скверику за памятником Юрию Долгорукому, припадает на правую ногу.

Налетела, схватила за запястье. Бледен смертельно.

Споткнулся, прохрипел:

– Не могу!

Но Александра с силой дернула его за руку, поволокла за собой, рявкнула:

– Тут тридцать метров.

– Не м-могу, – повторил он.

Тащить на руках нереально. На ходу, продолжая тянуть, заорала:

– Можешь!

Сзади топот, но их, похоже, не видят. Как всегда, в России: Тверская полна огней, в сквере – хоть выколи глаз, полночь, уже стемнело.

Вот машина.

На ходу открыла от брелока, запихала Зиновия на заднее сиденье.

– Не прорвешься, – простонал он. – Все перекрыто. Бери кольцо, беги.

Но она стиснула зубы и завела двигатель. Мотор взревел, прохожие шарахнулись. Гаишники, сторожившие въезд на Большую Дмитровку, кинулись к ним.

Саша прокусила нижнюю губу и разогналась до восьмидесяти.

– Люди! Забор! – простонал Зиновий.

Воистину, даже самый сильный мужчина, если ему больно, ведет себя как испуганное дитя.

Александра на полном ходу снесла ограждение. Вылетела, в заносе, на узкую улицу. Сзади взревела сиреной милицейская машина. Спереди, от прокуратуры, к ней кинулись автоматчики. Народ соображал туго, люди по-прежнему продолжали идти прямо по проезжей части.

– Господи, помоги мне – сейчас. И я больше никогда!.. Обещаю! Клянусь! – отчаянно прошептала Саша.

И понеслась на максимальной скорости к Тверскому бульвару.

– Бесполезно, – прохрипел Зиновий. – «Перехват» объявят. Из города не выедем.

Она лишь пожала плечами. За секунды долетела по бульвару до Петровки. Трое гаишников выбежали на проезжую часть, замахали палками.