Над пучиной

Негодованіе такъ сильно говорило въ Арданин, что онъ даже не обратилъ вниманія на безвыходносмшное положеніе милліонера, возбуждавшее общія улыбки.

– Какъ мн благодарить васъ, господинъ Арданинъ? – встртилъ его князь, протягивая ему руку.

– А ужъ я и не пытаюсь! – сказала Вра. На роду видно мн написано, Юрій Алексичъ, всегда, отъ всякихъ бдъ и опасностей быть вами спасаемой и вамъ вки-вчные благодарной!

И она ему протянула об руки, не стсняясь присутствіемъ отца, забывъ вс правила, внушенныя ей миссъ Джервисъ и вслдствiе всего этого такъ глядя на Арданина, что князь только съ изумленiемъ посмотрлъ на обоихъ, но не сказалъ ни слова… На него вдругъ снизошло просвтлнiе!..

– Ты еще не знаешь, папа. Я посл объясню теб… Юрiй Алексичъ вдь ужъ не въ первый разъ спасаетъ мн жизнь.

– О! Вра Аркадьевна!.. Не гршно-ли вамъ смяться надо мною? – вскричалъ Арданинъ.

Однако глаза молодой двушки, ея восторженно – благодарный взглядъ, устремленный въ лицо его, далеко не оправдывали такого заключенiя.

Она склонилась надъ бортомъ и прошептала:

– Разв вы сами не знаете, что три раза спасли меня?.. И не только отъ смерти спасли, а отъ нравственной, вчной гибели!.. О! Я не могу вспомнить безъ ужаса, какой позоръ, какое несчастiе я чуть было сама не приняла на себя!.. Всей жизни моей не хватитъ, Юрiй Алексичъ, на благодарность вамъ!

Тогда Арданинъ, тоже приклонился къ периламъ, рядомъ съ нею и, разомъ ршившись, проговорилъ, съ сильно забившимся и замиравшимъ сердцемъ:

– Всей жизни вашей! А что еслибы я не на шутку попросилъ васъ ее навсегда мн врить?..

Суета на обоихъ пароходахъ, крики и шумъ пересадки заглушали голоса ихъ, такъ что даже сосдъ ихъ, князь, не слыхалъ о чемъ они говорили, склонившись другъ къ другу. Но въ книг судебъ было положено, что эта ночная, полная происшествiй прогулка, будетъ имть ршительныя послдствiя въ жизни княжны Вры Ладомирской.

О, эгоизмъ любви и счастiя! Имъ даже не приходило боле въ голову поинтересоваться судьбой остальныхъ пассажировъ. Они не слышали и не видали ничего, кром себя и другъ друга. Цлый новый мiръ зарождался въ сердцахъ ихъ, переполнялъ радостью ихъ внутреннюю жизнь, такъ что вншнее все проходило, не возбуждая въ нихъ вниманья. Они не замтили, какъ пролетло время, такое долгое для другихъ, пока всхъ пассажировъ перевели и размстили на «Петр Великомъ» и какъ онъ пустился съ ними въ путь. Новая, досел имъ невдомая, бившая въ нихъ ключомъ, счастливая жизнь охватывала ихъ и уносила за собою въ невдомое будущее гораздо скоре, чмъ летлъ пароходъ. И это волшебное будущее имъ казалось несравненно-свтле сіявшей дали, въ которую уносилъ ихъ тезка великаго царя-матроса, спасшій отъ гибели всхъ пассажировъ съ бднаго маленькаго, раненнаго «Дяди».

На пристани, въ Одесс, передъ ними вдругъ выросъ Звенигородовъ. Онъ былъ въ чужомъ пальто и въ чужихъ сапогахъ, пріобртенныхъ за большія деньга, у кого-то изъ прислуги или пассажировъ-евреевъ, всегда готовыхъ на спекуляціи.

Очень сконфуженно объяснилъ онъ имъ причину своего отсутствія и выразилъ надежду, что ему будетъ дозволено довезти князя и княжну обратно, въ дожидавшей его коляск.

Но Вра Аркадьевна не дала ему окончить. Она взяла отца ршительно подъ руку и высокомрно отвчала:

– Нтъ, господинъ Звенигородовъ, не только отецъ мой и я боле никогда не желаемъ пользоваться вашими услугами, но мы васъ просимъ, даже, отнын уволить насъ отъ вашего знакомства.

И отвернувшись отъ пораженнаго какъ громомъ милліонера, княжна Ладомирская обратилась къ ихъ другому спутнику.

– А вы не откажетесь проводить насъ чрезъ бульваръ?.. Здсь вдь два шага до лстницы, не правда– ли?.. Надюсь, папа, что ты не устанешь?.. А васъ, Юрій Алексичъ, я и не спрашиваю! Я уврена, что вы не утомитесь…

Не за чмъ было и требовать этихъ словъ. Мудрено было ей утомить такой коротенькой прогулкой человка, только что предложившаго быть ея спутникомъ на всю жизнь…