Над рекой правды

‒ Суд вынес решение. Дело о террористическом нападении на командорию Синдэна объединяется в одно производство с делом о диверсии на транспорте. Властью, данной мне Императором, я полностью удовлетворяю требования Службы Безопасности в этом деле. Всем встать!

‒ Сливай, ‒ тихо сказал Ройе.

‒ Сабатон, ‒ шепнул Дик. ‒ Сбрасывай все данные в сеть.

СБшники подошли к делу серьезно: Дика и Ройе в глайдере ожидали силовые коконы, позволявшие только головой крутить. К тому же вместе с арестованными поехали четверо охранников. Даже крепко обездвиженных, их не оставляли одних. Холера. Дик желал бы, чтобы его снова недооценили. Нельзя было обменяться с Сиваном ни словечком, потому Дик надеялся, что тот сам додумается нырнуть на дно и зарыться в ил. Хоть не был уверен, что поможет. Вдобавок ко всем прочим неприятностям пропала связь с Сабатоном: глайдер экранировали.

‒ Ну скажите наконец хоть что-нибудь, ‒ прошипел Дик Ройе, когда машина двинулась с места. ‒ Скажите, что это сфальсифицировали, что фонд взломали, что-нибудь!

Ройе долго молчал, потом соизволил проронить:

‒ Как я уже и говорил, это не имеет значения.

Охрана не мешала им разговаривать. Наверное, это тоже не имело значения: ставки поднялись в стратосферу, на кон обе стороны уже бросили всё, что у них было, и Дик подозревал, что у противника еще есть резервы для накручивания ставок, а его собственные были уже исчерпаны. Может, сброшенная в сеть информация и нанесет врагу чувствительный удар, но Дик и Ройе не увидят, как тот падает… или хотя бы шатается. Он напряг мышцы — больше от отчаяния, чем в ожидании что-то сделать с силовым коконом. Гудение кокона поменяло тональность, и всё.

Машина остановилась, встала на грунт. В кузов завели шестерых нападавших из поезда.

‒ Ничего себе, ‒ вырвалось у Дика, когда он увидел, как охрана снимает с них наручники. ‒ Осторожнее, друзья. Тот усач любит бить по ногам.

Упомянутый усач сел на одно из свободных мест, зыркнув на Дика. Радута аж сияла триумфом.

‒ Этих двух крыс тоже в коконы, ‒ сказала она, кивнув на товарищей, давших показания. ‒ Не люблю, когда предатели могут двигать руками.

Дику ничего не оставалось, кроме жалкого утешения смотреть на побитые лица… даже не скажешь — «вчерашних» противников, потому что сутки еще не прошли.

Глайдер снова тронулся с места, на сей раз быстрее. Через двадцать минут глайдер остановился в шлюзе.

‒ Это радиальная линия к хребту Фроэха? ‒ поинтересовался Дик.

‒ Дай-ка мне станнер, ‒ сказала Радута бойцу СБ, и тот дал ей станнер. ‒ Нам же они не нужны в сознании в ближайшее время?

‒ Нет, ‒ сказал тот, и Радута одной рукой взяла Дика за волосы и наклонила его голову вниз.

‒ И где твой вонючий нейроствол? Тут? ‒ и она пустила заряд Дику в затылок.

‒ Или тут? ‒ огненное жало впилось за ухом. ‒ Не стыдись, кричи!

Дик воспользовался разрешением.

‒ Сука дебильная! — заорал он, когда третий удар она нанесла просто в разъём интерфейса. И потерял сознание.

Ректор Анастасия Абимбола поднялась навстречу командиру отряда СМОГ, капитану Тереху.

— Я правильно расслышала, капитан? Вы требуете выдать вам семерых кадетов-картагосцев?

— Не я, госпожа ректор. Адмирал Эльба. Чьего сына вы не смогли защитить.

— И что господин Эльба собирается делать с этими кадетами?

— Изолировать и расспросить о девушке, которая взяла в заложники Антонио.

— Я уже расспрашивала их. Они ничего не знают. Им неизвестны ни причины, по которым она это сделала, ни пункт ее назначения, ни что-либо еще, касающееся этого преступления. Я могу провести вас в изолятор, где пребывают кадеты, вы с ними поговорите.

— Боюсь, вы не понимаете, ректор Абимбола…

— Нет, боюсь, это вы не понимаете, капитан. Эти кадеты не совершили никакого преступления или нарушения правил, которое бы требовало их исключения. Я не могу позволить, чтобы их забрали, не предъявив никакого ордера или судебного постановления. Они мои подчиненные, и они не покинут остров Айфе, пока вы должным образом не предоставите мне все необходимые документы. Вакатта, капитан Терех?

— Со дэс, — ответил капитан.

Абимбола увидела в его глазах знакомую тень и, не тратя ни мгновения, толкнула обеими ногами свой стол.

Стол был тяжелым, из мореного кайфаса, который тонет в воде. Он сбил капитана Тереха с ног и повалил на его помощника, его выстрел пришелся в потолок, выстрел помощника — в стену за спиной Абимболы. Ректор прыгнула на торец перевернутого стола и двумя выстрелами станнера оглушила обоих. В приемной тоже слышалась суматоха, но быстро утихла, и Кайра Ленг заглянула в кабинет с кийогой в руке. За ней виднелось распростертое тело еще одной из бойцов СМОГа. На потолке и стене дымились черные пятна: Терех и его помощник стреляли из плазменников, боевыми.

Абимбола соскочила со стола, активировала общую связь на гарнитуре и громко сказала:

— Внимание всей Академии, преподавателям и ученикам. Боевая тревога. Повторяю: ректор Абимбола объявляет боевую тревогу. Всем занять места по расписанию.