Над сладким Босфором

– Тебе там нравится? – Марк казался озабоченным, и Джанет улыбнулась ему.

– Они все хорошие люди, только…

– Что?

– Становятся слишком шумными к концу вечера.

– Много пьют? – догадался Марк, и она кивнула.

– Но я все равно лучше пойду туда, чем встречусь с Крейгом. – Она помолчала. – Мне так хочется домой, Марк.

– Мне тоже. Теперь уже осталось недолго ждать. Что тебе сказали, когда ты подала заявление?

– Ничего хорошего. – Джанет слегка нахмурилась. – Конечно, не часто случается, чтобы контракт расторгали в середине года. Как ты и говорил, теперь меня не возьмут работать за границей.

– Жаль. Ты могла бы поехать куда-нибудь еще. Но что сделано, то сделано. Они приняли твое заявление?

– Я узнаю об этом через несколько дней, после совещания. Но я особо подчеркнула, что хочу уехать до Рождества. – Не стоило откладывать. Чем дольше она останется в Стамбуле, тем труднее будет потом забыть Крейга.

Отказавшись от приглашения, Джанет не приготовила никакого наряда. Сначала это беспокоило ее, потом она вспомнила, что у ее подруг было несколько лишних маскарадных костюмов. Наверняка они подберут что-нибудь.

– За тобой заедут? – спросил Марк, взглянув на часы. – Или лучше мне отвезти тебя?

– Если тебе не трудно. – Он выглядел очень усталым, подумала она и вспомнила, что опять задул сирокко, а он всегда плохо действовал на Марка.

– Конечно, – согласился он. – А как ты доберешься домой?

– Не знаю. Я не договорилась заранее. – Она знала, что Салли охотно отвезет ее домой. Но если там будет Четин и предложит подвезти ее, она не сможет отказаться без веского повода. – Ты не мог бы заехать за мной?

– Конечно. Во сколько?

– Ну, – она замялась, – я думаю, где-то около двенадцати. Наверное, вечеринка к этому времени еще не закончится, но потом будет уже поздно для поездки по городу.

– Ты уверена, что не захочешь остаться подольше? Я могу приехать в любое время.

– Уверена, Марк. Этого мне вполне хватит.

Что-то в ее голосе насторожило Марка, и он мягко предложил:

– Оставайся дома, Джанет. Крейг придет только в девять. Ты можешь сразу после ужина извиниться и пойти спать.

Она решительно покачала головой.

– Нет, я лучше поеду.

Салли и Гвен были в восторге, что Джанет передумала, и сразу же стали искать наряд для нее.

– Я взяла напрокат несколько костюмов и пока не вернула их, но они все почти прозрачные. Хочешь нарядиться рабыней гарема? – спросила Салли, улыбаясь.

– А что я надену под такой костюм? – Джанет скептически рассматривала прозрачные наряды: ткань была тонкая как паутинка и просвечивала насквозь. – Нет ли у тебя чего другого?

– Этот тебе очень пойдет. А вниз ты можешь надеть мой купальник. Ты всех уложишь наповал!

Джанет покачала головой. Она уже готова была уйти домой, но Салли не могла сейчас отвезти ее – гости уже стали собираться.

В спальню влетела Гвен.

– Как дела? Поглядели бы вы на Мустафу – он нарядился султаном. Просто потрясающе!

– Джанет не в восторге от того, что ей предстоит быть рабыней Мустафы, – засмеялась Салли. – Правда, она замечательно будет смотреться в этом наряде поверх моего купальника?

– Отлично. Тереза тоже оделась гаремной рабыней, на ней что-то прозрачное, только купальник закрыт. – Гвен оглядела свое платье. Она была одета турецкой крестьянкой. – Жаль, что я сама не додумалась надеть его, хотя мой костюм мне тоже нравится. Ну, пошли, – позвала она. – Великий визирь уже наполняет бокалы.

– А кто великий визирь?

– Четин. Его просто не узнать!

Джанет оставалось только надеть купальник Салли под прозрачный костюм рабыни. Через несколько минут она вышла из спальни, закрыв лицо, как подобает рабыне, и присоединилась к веселому маскарадному обществу в гостиной.

Оказалось, что еще несколько девушек оделись рабынями, а двое молодых людей пришли в костюмах султана, к неудовольствию Мустафы.

– На всех не хватает рабынь, – ворчал он. – Как мы теперь их будем делить? Я думал, все пять будут мои!

Скоро вечеринка набрала обороты. Молодых людей попросили принести по бутылке вина в качестве «входной платы», поэтому выпивки было вполне достаточно. Джанет никогда не нравились турецкие вина, и никакие уговоры не могли заставить ее взять бокал.

Гэри, молодой служащий нефтяной компании, принес ей холодного лимонада; они стояли и разговаривали, наблюдая, как две девушки безуспешно пытаются изобразить танец живота.

К половине двенадцатого веселье стало совсем уж бурным. Подошла Салли с горящим от досады лицом и села рядом с Джанет.