Над словами

– Кира, – прошептал Верделл, просовывая голову в дверь. – Тут тебе принесли...

Воло шагнул в каюту и остановился, бледный, стройный, затянутый в чёрное, Кровь запекалась на располосованном лице, капая из одной глубокой царапины на большой чёрный ящик в его руках. Аяна с ужасом уставилась на его лицо. Что... что с ним такое?!

-– Надеюсь, тут ему не придётся столкнуться с крысами, – тихо сказал он. – Лучше посадите его для начала в трюм. С него станется прыгнуть за борт.

Аяна моргнула раз, другой, и Воло сморщился.

– Я о твоём... коте, - сказал он.

– Что там? – спросил Конда, садясь на кровати. – Айи? Я вижу тебя или мне кажется?

У Аяны зашлось в груди.

– Я тут! – прыгнула она, подняв руки. – Тут!

– По-моему, это не у меня беда со зрением. Я сижу на кровати, а ты прыгаешь в другой стороне, и рубашка всё ещё на мне. Что это?

Воло поставил ящик на пол, вышел и закрыл дверь. Аяна подошла и развязала верёвку, в одно движение скинула тяжёлую тёмную крышку, и она со стуком упала рядом.

Ишке тёмной молнией взметнулся из ящика, пролетел по каюте, пометался, ища укрытие, и затих за перегородкой, отделяющей стол от кровати.

– Что это?! – изумлённо вытаращил глаза Конда.

– Это наш котик, – грустно улыбнулась Аяна.

– Передо мной метнулась душа, вырвавшаяся из лейпона.

– Ну, в общем, ты не так уж и ошибаешься. – Аяна пнула ящик в угол. – Ладно. Конда, ты хочешь пить, есть... Ведро?

Конда резко встал и пошатнулся.

– Ни за что, – сказал он с чувством. – Нет. Никогда. Больше никаких вёдер.

Он подошёл к окну, держась за стену, и долго смотрел на море, отчаянно моргая.

– Капитан Конда, разреши доложить, – сказал Верделл, заходя к ним.

– Докладывай... Что? – Конда обернулся и всматривался в сторону двери с недоверием, потом поднял глаза к потолку, шагнул, приблизив лицо к обшивке стен, ощупывая и вглядываясь в дерево, наклоняясь и рассматривая рамы окон, перегородку между столом и кроватью.

Щурясь, он нащупал стол и сел на один из стульев. Верделл смотрел на него, хмурил брови, сжимал челюсти, потом отвернулся.

– Мне кажется, или я не вижу то, что есть? – спросил наконец Конда, поднимая глаза и пытаясь отыскать неверным взглядом Верделла.

– Тебе передали документы на корабль, – сказал Верделл, кусая губу. – Муриелл Мериентегриста написал дарственную на Анвера. "Айэне" теперь ваша.

66. Его больше нет

Аяна стояла, зажав рот рукой. "Айэне". Муриелл Мериентегриста... Вот почему паруса показались ей знакомыми. Она ткала их в долине, и серый цвет небелёной власки ещё кое-где сохранился, не выцветший после полугодового перехода из долины в Ордалл.

– Я помню это имя, – сказал Конда очень тихо. – Значит, это не катис Эрсет отдал мне дом. Верделл, скажи ему, пусть заходит.

Светлая каюта, подсвеченная лучами вечернего солнца, пахла свежим деревом. Конда поглаживал пальцами страницу книги, большой, переплетённой в кожу. Вязь арнайского перемежалась буквами общего и символами языка долины, похожими на стрижей на верёвке.

– Утром? Мудрое решение.

– Да. Я уже прилично вижу.

– Ты оставляешь много незаконченных дел, брат. Поедешь дальше искать свой ключ от знаний?

– Пай Конда умер. Его здесь больше нет. Я плыл в звенящей пустоте, но голос Айи вывел меня на свет. Я ослеп и прозрел, умер и ожил. Путь был долгим и каменистым, но я нашёл тот ключ. Она протянула его мне. Но он всегда был там, внутри меня.

– Она остановила восстание.

– Я знаю. Мне сказали. Надеюсь, вы с Эндой позаботитесь, чтобы не начались преследования тех, кто встал на защиту Анвера. Мы вернёмся однажды, чтобы проверить уровень масла в этом фонаре, который она зажгла во мраке.

– Я закончу дела, которые ты начал.

– Род Хад забрал у меня деньги... Обратись к ним. Эти деньги должны пойти на сэйнан и приют. Харвилл знает.

Аяна вздрогнула. Айлери!

– Они ещё и деньги забрали? – с отвращением проговорила она. – Эта скейла сдала меня, преступив кровную клятву, а теперь ещё и...

– Она не преступала. – Воло явно был удивлён. – Пулат забрал её дневник. Она умоляла не делать этого, но он был непреклонен.

Так вот оно что. Дневник! Гелиэр ведь упоминала...

– Теперь она моя вдова, – хмыкнул Конда. – Интересный случай.

– Я присматриваюсь к ней, – пожал плечом Воло. – Не хочется разрывать связь между Атар и Хад. Она теперь действительно вдова, и мне не придётся надрываться, зарабатывая на брак. Большую часть того выкупа я потратил на то, чтобы достроить "Айэне".

Аяна ужаснулась тону, которым он говорил это. Ей не было жалко Айлери, но говорить о ней, как о вещи...

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась она.

– Это связи. Я чувствовал неловкость, когда вёз её из Тайкета, потому что понимал, что она вряд ли сойдётся характером с Кондой. С самого начала было ясно, что этот брак – плохое решение. Но это решение Пулата. Кто я такой, чтобы оспаривать его?

– Ты вёз её из Тайкета?!

– Да. – Воло посмотрел на неё недоуменно. – Мне было по пути. Мне пора. Я не прощаюсь, брат. Я ухожу, но не прощаюсь.

Он вышел, и Конда прижал к себе Аяну.