Над Тиссой (сборник)

Вдруг Витязь возбужденно взвизгнул, резко остановился. Старшина отпустил поводок. Собака стремительно бросилась в сторону. Пробежав несколько метров, она остановилась под деревом, у брошенного нарушителями ранца немецкого образца. Смолярчук поднял его, передал Каблукову и побежал дальше, вслед за собакой.

Дорога! Труднейшая это задача для собаки – не потерять «свой» след на большой дороге, среди других, посторонних следов.

Витязь нерешительно остановился. Простым глазом было видно, как много здесь, по дороге, прошло людей, коров, лошадей. На влажной земле хорошо отпечатались обувь, копыта, колесные шины.

Нерешительность собаки возросла бы, позволь Смолярчук хоть на минуту усомниться в ее способностях. Стоило старшине нервно дернуть поводок – и она могла бы мгновенно «забыть» след.

– Ищи, ищи след! – повелительно подал он команду. И Витязь вновь пошел вперед.

Пробежав метров двести по дороге, Витязь остановился, усиленно принюхиваясь. Потом он резко, под прямым углом, свернул вправо, потащил старшину в лес и вывел его на поляну, в центре которой были сложены штабеля березовых дров. С подветренной стороны поленницы поднимался дым костра и доносились голоса.

«Они!» – подумал Смолярчук и, оглянувшись на Степанова и Каблукова, положил палец на спуск пистолета. Но, странное дело, Витязь не проявлял особенного беспокойства. Поведение собаки смущало старшину. Не на ложном ли следу Витязь?

«Верю я тебе, дружок, но все-таки проконтролирую», – решил Смолярчук. Он жестом приказал Витязю следовать у ноги. Собака подчинилась приказанию, но неохотно.

Бесшумно возникнув из-за поленницы, Смолярчук вытянул вперед руку с пистолетом.

– Руки вверх!

Два пожилых человека, сидевшие у костра, вскочили, держа над головой куски хлеба, сало и печеные картофелины. На их лицах не было страха.

Смолярчук уже знал, что перед ним люди посторонние, то есть не имеющие отношения к тому, что произошло ночью на границе, тем не менее он придирчиво проверил их документы. Это были лесорубы-сезонники.

Где и когда собака сбилась со следа? Смолярчук с помощью лесорубов выяснил, каким путем они пришли сюда, на поляну, и где именно их следы пересекали следы нарушителей.

Вернувшись назад, Витязь взял оставленный след и снова помчался вперед. «Молодчина», – подумал Смолярчук. Выдержано и это испытание, пожалуй, самое трудное. Даже хорошо обученная, но специально не натренированная собака, часто теряет след в подобных случаях и отказывается его искать.

Велики были возможности Витязя, но не беспредельны. Смолярчук понял, что собака начала уставать. Не оттого, что пробежала семь или восемь километров – для выносливой собаки это сущие пустяки. Витязь израсходовал силы на то, чтобы среди массы других запахов разыскивать следы нарушителей. Это не легкая работа. Если вовремя не дать собаке отдохнуть, то у нее на какой-то срок притупляется чутье.

Смолярчук осторожно остановил Витязя и уложил его на траву, под кустом орешника.

 В кармане старшины были припасены ломтики холодного мяса и куски сахара. Он лег рядом с собакой и стал подкармливать ее, поощряя командой «хорошо, хорошо!» и крепко, как верному другу, пожимая мокрую, в утренней росе, собачью лапу.

Витязь аккуратно, не спеша, не роняя на землю ни одной крошки, разгрызал сахар и вкусно хрумкал, перемалывая его.

Пока Смолярчук подкармливал Витязя, Каблуков и Степанов лежали на прелых листьях и молча настороженно осматривались по сторонам.

Отдохнув, продолжили преследование. Начинался рассвет. Нехотя отступали сырые угрюмые сумерки. Теперь легко было отличить осину от ольхи, дуб от клена, бук от березы. Заблестела ночная роса на мхах: на них темнели отпечатки следов нарушителей.

Выскочив на горное плато, без единого дерева, обдуваемое боковым ветром, Витязь пошел медленно, неуверенно. Временами он вытягивался в струнку, буквально стлался по камням. Наконец стало ясно, что собака потеряла след: Витязь приуныл, потерянно тыкался то в одну, то в другую сторону. Впервые за все время преследования старшина встревожился по-настоящему. Враг может уйти далеко!

Смолярчук взял собаку на короткий поводок – пусть успокоится – и стал всматриваться в местность. Куда могли направиться нарушители?

– Если б ты был на их месте, – спросил у Степанова Смолярчук, – куда бы ты направился?

Степанов сказал, что соблазнительна вон та глубокая лощина, заросшая густым ельником, но она уводит в сторону от перевалов и потому невыгодна. Каблуков высказал предположение, что скорее всего беглецы ринулись напрямик, через то ущелье, на дне которого еще белеет снег, через вон те черные скалы. Смолярчук спросил: «А что, если нарушители выбрали самое невыгодное для себя направление – вон тот пологий южный склон горы, робко зеленеющий первой весенней травой?» Да, очень может быть. Оно, это направление, только на первый взгляд кажется невыгодным. Идти по пологому склону вдвое легче, чем по каменистому и крутому бездорожью. Потеряв на расстоянии, выгадаешь во времени и сохранишь силы…