Над вечным покоем

– Ага, – кивнул Шкет. – До укреплений тысяча шагов. По моим данным, там хлипкие стены. Сделаны были чуть ли не сразу после Потряса. Короче, сперва артподготовка, а потом ничто не помешает нам войти внутрь. У нас будет преимущество – про Москву мы знаем все: улицы, дороги, линии электропередач, склады. Мы отрежем красных от этого коридора, войдем и направимся сразу к Дворцу Советов. Дойдем до дедушки Ленина на постаменте, и нас уже никто не остановит.

– Хороший план, да. Только есть загвоздка – нас раздавят на подступах. Открытая местность. Обстрелять – раз плюнуть, – продолжал напирать штабс-капитан. – Есть другой способ попасть внутрь? Что еще разведка докладывает?

– Мало донесений. Мы не можем исследовать только юг – красные сразу поймут, что мы пасем эту сторону, – Шкет нервно постучал по столу.

– А если поднять легкие самолеты? Осмотреться, пока видимость не упала, – сказал Ежик, очевидно, намекая на собственный полет. – Да даже одного биплана будет достаточно…

– Ежик, тебе запрещено браться за штурвал после той пьянки с медведем, – Шкет подождал, пока затихнут ожидаемые смешки. – Сейчас летать над городом рискованно. Их зенитки уже вовсю шпарят по нашим.

– Мы не можем потерять преимущество в небе, – сквозь зубы произнес Ежик. – Если они…

– Это уже не нам решать, – резко прервал приятеля Марков. – Обойдемся тем, что есть.

Ежик, оскорбленный до глубины души, отстранился от обсуждения.

– Друг, ты нужен мне тут. Давай без соплей? Останься на земле в последнем бою, – Марков вспомнил несчастного медведя и ухмыльнулся. – Господин Цесаревич, я думаю, на нас не в обиде. Ща мы возьмем Москву по-быстрому, и когда наше императорское величество узнает, что ты был в первых рядах, оно непременно вернет тебе самолет. А если откажется, мы пошлем этого помазанника нахрен, а на награбленные деньги купим новый. И летай на здоровье!

– Я всегда хотел подохнуть в небе, – недовольно буркнул Ежик. – А не на земле, как крыса.

– Хватит скулить! Мы все вернемся домой.

– Марков, у тебя разве есть дом? – спросил Барчук. – Знаю, ты на месте долго не сидишь. Или домом станет место, где забрюхатела последняя твоя девка?

– Господь наш Есус давно лишил своих рабов животворящей силы, – Бык рассмеялся, брызнув слюной на молчаливого Ежика. – Член стоит до лба, и ни одного дитя. Благодать!

– Хоть что-то есть в этом Потрясе доброе! – захохотал в ответ Барчук.

– Парни… Вашу мать! Выпьем! – Бык вскочил с места и торжественно поднял рюмку.

– Бычара, ты когда угомонишься? – тяжело вздохнув, спросил Ежик.