Читаем Над вечным полностью

Над вечным

Над совсем баснословной деревней,Над чертой городского огня,Словно ужас великий и древний,Этот звук поражает меня.Чем морознее ночь, – тем слышнееКолоколится он в небесах.И чем ярче луна, – тем страшнееОтзовётся он в чёрных лесах.Оботрёт кто-то слюни ладонью,Свои мысли с трудом шевеля,И невнятно бормочет спросонья:Это стонет старушка-земля!Кто-то вспомнит нечистого духа,Неприкаянных душ хоровод.Ну, а тот, кто услышит вполуха,Дополнительно ключ повернёт.То он мается там, по просёлкам,То ворвётся в иные края.Это мечется войлоком, волкомНеизбывная горесть моя.Не хотел говорить, но не скрою.Пишем снегом, латаем золой:Многоликое горе людскоеПоднимает свой крик над землёй.Но своё безразличье удвоив,Чтобы страх хоть немного унять,Этот крик, что становится воем,Мы стараемся просто проспать.

2017

«Сравню тебя с вишнёвым деревом…»

Сравню тебя с вишнёвым деревом,Когда оно во всём цветуПлывёт со стороны подветреннойВ синеющую высоту.Могу ли видеть без волненияИ узнавать тебя в дали,Что ты, вся как в снегу овеяна,Но не уходишь от земли!Ты, как глоток морского выдохаНа вдохе и подъёме ввысь.Из смерти нет иного выхода,Но лишь опять вдохнувши жизнь.Живи, шуми блаженным облаком!И ягоды в конце путиПусть вспыхнут перед смертным мороком,Чтобы прозреть и перейти —По тем мосткам, что переброшеныНад речкой, где купален ряд.И словно светом прополощенный,Вновь забелеет твой наряд.

2017

«Руки в закате совсем багровы…»

Руки в закате совсем багровы.В разорванном небе златые покровы.Укрой меня, Матерь, сокрой меня, Отче.В старческом золоте вены и прочее.Кровь моя в золоте, в кисти фламандца.Ночь не страшит наведением глянца:Вечно шершавы руки в закате,В рытвинах неба, в облачном злате.Я вас люблю, о закатные руки.За отблеском моря – запястий излуки.Ничем не владели, сияли в Фаворе.За отблеском неба – раскатное море.В зареве крови – искры покоя.Море, как небо – лишь чувство такое.

1990