Надбавка за вредность

— Кирилл, прежде всего я радею за тебя и твое будущее. За много лет я ни разу не усомнился в правильности своего ухода.

— Рома, — подала голос Лидия. — Дай ребятам поужинать! Остынет ведь, или ты не ценишь меня и мой труд?

Роман Глебович вздохнул, на его губах появился легкий намек на улыбку.

— Хорошо, дорогая. Поговорим позже, после того, как попробуем твои шедевры кулинарной мысли.

Надо же… не могла и подумать, что Воронцов — старший так относится к своей жене. Хотя этого следовало ожидать. Дальнейший ужин прошел вполне спокойно, и когда Лидия предложила пройти в гостиную, мне было уже не страшно. Она все-таки упросила меня сделать несколько глотков вина, и я оценила его интересный букет. Но был ли он лучше близости с Воронцовым? Определенно, нет.

Кирилл усадил меня рядом с собой на большой кожаный диван, Лидия присоединилась к нам. А Роман Глебович занял широкое кресло напротив.

— Расскажите о себе, Кира, — вдруг дружелюбно улыбнулся он, его лицо разгладилось и холодная непроницаемая маска практически исчезла.

В нескольких словах рассказала о своих увлечениях, не забыв упомянуть Михмалли. Воронцов перевернул мою руку ладошкой вверх и выводил на чувствительной кожи круги, продолжая смотреть на отца.

Неприятных вопросов не было. Только лишь совершенно нейтральные, обычные для первого знакомства. Я даже не заметила, как допрос превратился в интересный разговор, в котором все принимали участие. Так я узнала, что Роман Глебович начал заниматься научной деятельностью, изредка практикует, в основном защищая интересы своих хороших знакомых. Между делом Кирилл отметил, что Деменев оценил меня как отличного сотрудника и позволил себе несколько комплиментов.

— Насчет Ильи Сергеевича, — произнес Роман Глебович. — Пойдем ко мне в кабинет, поговорим. Я хочу знать, какую линию вы выбрали.

Мужчины покинули наше общество, и Лидия предложила мне прогуляться. Отказываться не стала. Сад у нее правда и оказался очень красивым.

— Не обижайся на Романа. Он очень любит единственного сына и может быть довольно резок. Но он никогда не позволит себе сделать выбор за него.

— Я понимаю, Лидия Ивановна, — улыбнулась я. — Мой отец точно такой же.

Лидия хмыкнула, но укорять меня за такое обращение не стала.

— Ты говорила, что твоя мать художница.

За удобным, легким и раслабленным разговором дошли до озера. Удивительно — на заднем дворе Воронцовых располагался небольшой причал. Мне казалось, что озеро чуть дальше… Оказалось, что нет.

— Ну как вы тут? — подошедший Кирилл обнял меня со спины. — Не замерзла? — он поцеловал меня в висок. Вечер и правда был прохладным, но холодно мне не было. Краем глаза отметила, что Лидия, не отрываясь, смотрит на нас.

— Кирочка, вы положительно влияете на моего сына, — вдруг выдала она. — Не буду вам мешать. Отец в кабинете? Пойду поговорю с ним. По душам.

Кирилл кивнул.

— Извини за отца, — выдохнул он, когда мы остались наедине. — Его прямолинейность порой выводит даже меня.

— Вы похожи, — не сдержала я улыбки.

Воронцов усмехнулся.

— Значит, мечту свою я исполнил. С детства он был моим кумиром. Как же мне хотелось стать таким же, как он! И я рад, что мне удалось.

Совершенно объяснимое желание. Я тоже мечтала быть похожей на отца. Он поражал меня своим умением находить выход из любой ситуации.

Кирилл повернул меня к себе и нежно поцеловал.

— Поехали домой, — чуть позже выдохнул он. — Только не отказывай, хорошо? Я прекрасно помню, что ты собиралась завтра в «Легион». Съездим вместе?

Спрашивает, интересуется… приятно.

— С радостью, — ответила я.

Пока мы возвращались в город, Кирилл то и дело поглядывал на меня, и я замечала хитрую улыбку на его губах.

— Что-то не так? — не выдержала я.

— Нет, — покачал головой Воронцов. — Я всего лишь не верю, что это происходит со мной.

Как будто я верила… Уходя от Данила, я зареклась не то, чтобы искать новые отношения, да даже смотреть на мужской пол с интересом. Что удавалось мне просто идеально. До момента трудоустройства в «Немезис». Но жалела ли я? Нет. Ни капли. Не сомневалась и сейчас, когда мы подъехали к подсвеченной ярко — оранжевым светом высотке, когда выходили из паркетника, когда поднимались в квартиру Кирилла. И даже когда я оказалась прижата к стене, едва мы оказались в прихожей.

Мне хотелось просыпаться в объятиях Воронцова. И открыв глаза утром, я довольно зевнула, не спеша покидать кровать. Кирилл спал, притягивая меня к себе, не отпуская, и мне стоило труда выбраться из — под его руки. Но едва я сделала это, как он открыл глаза.

— Куда? — сонно отозвался он, и я вновь лишилась свободы. Меня опять нагло сцапали.

— Вставать, — заявила непреклонно. — Сегодня суббота, надо успеть съездить к Мишке с утра, иначе в манеже не протолкнуться будет.

— Мишка, — буркнул Воронцов. — Я уже ревную тебя к нему.

— Дурак, — засмеялась я. — Пусти.