Надбавка за вредность

Воронцов и Белоярцев остались одни — их компаньоны, скорее всего, устали наблюдать за творившимся перед глазами зрелищем.

— Здравствуйте, Кира, — холодно поприветствовал начальник. — Хорошо, что вы подошли. Сергей Сергеевич, познакомьтесь. Это моя ассистентка, Ржевская Кира Георгиевна.

— Добрый день, Кира, — кивнул Белоярцев.

Очень высокий, худой, с излишне серьезными карими глазами и, несмотря на жару, одетый в строгий костюм, он производил очень приятное впечатление. Профессионал, каких не так много.

— Вы прекрасно выступили во второй раз несмотря на падение, — вежливо оценил он. — Максим Алексеевич, а что вы, как неродной? Проходите к нам! Вы уже знакомы с Кирой?

Усмехнулась. Знакомы, и еще как знакомы. Сейчас я впервые стояла в обществе двух юристов одновременно и была благодарна, что в нашей компании находится и четвертый, совершенно незаинтересованный человек.

— Знаком, — согласился Максим и встал со мной, как бы невзначай приобняв за талию.

Я, не собираясь устраивать перед незнакомым человеком фарс, стерпела, выдав едва слышное шипение. Воронцов смерил меня тем же ледяным взглядом.

— Кира, можно вас на минутку? — прочистив горло и сложив руки на груди, поинтересовался начальник.

Белоярцев как-то весело хохотнул.

— Ничего — ничего, разговаривайте. Я скоро вернусь. Дело молодое, чего уж тут.

И Сергей Сергеевич покинул шатер, бросив на нашу компанию очень заинтересованный взгляд. Как только мы остались втроем, словно кипятком ошпаренная, отскочила от Державина.

— Ну что же, — Максим вышел чуть вперед и взял со стола стакан с минеральной водой. — Ты хотел что-то сказать? Я жду.

И вот тут я поняла, что не хочу слушать бахвальства и разборки оппонентов. Им — то ведь все равно, а страдать мне.

— Я пойду? — тихо оповестила я и попыталась вынырнуть из шатра под шумок. Не преуспела.

— Нет, Кира. Ты обязана присутствовать, — остановил меня Воронцов, за что удостоился убивающего взгляда.

— Я так не думаю, Кирилл. Это только наши проблемы. Кире присутствовать необязательно.

— Ты хочешь решить без нее? Я категорически с тобой не согласен, — покачал головой Кирилл Романович. — Это ее выбор, а не наш. Она его сделала, а мне лишь остается вежливо попросить тебя, Державин, держаться от нее подальше.

— На каком основании? — широко ухмыльнулся Максим. — Кира работает у тебя, но контролировать ее личную жизнь ты не вправе.

Я коротко взвыла и опустилась на одно из кресел. За что же мне такое счастье?

— Когда это касается работы, Максим, то в моей компетенции ставить условия.

— Работы? Это сейчас так называется? Признайся, что сам ее приметил. Списывать твое покровительство на якобы беспокойство за ее судьбу — очевидная глупость.

— Не неси чушь. Нас связывают исключительно профессиональные отношения. И, учитывая, что интересы наших фирм разнятся, мое требование закономерно.

Перепалка двух юристов или двух мужчин, не поделивших что?.. свежее мясо?

Интересно, они понимают, как сейчас выглядят? Вот точно не как взрослые и разумные владельцы юридических компаний.

— Господи, Воронцов. Я не собираюсь заставлять ее сливать мне информацию о твоем «Немезисе», — резко выдохнул Державин. — У меня есть множество других источников, а использовать Киру слишком подло даже для меня.

— Ты никогда не умел определить границы. Слова «слишком» для тебя не существует.

— Возможно, что раньше такое определение и было ко мне применимо. Но Кира очень дорога мне, чтобы я позволил тебе прочищать ей мозги. Давай договоримся так, Кирилл. Пусть девочка работает у тебя, переманивать или солить «Немезису» через нее я не буду. Но перестань пытаться контролировать ее жизнь. Она свободный человек и может делать все, что ей заблагорассудится.

— Делите меня, как шкуру неубиенного медведя, — застонала я. — За что мне это?

— Неубиенного? — приподнял бровь Державин. — Мы же с тобой все решили, солнце, — впервые в разговоре он показал свое отношение ко мне. Ласковое слово вызвало волну отвращения, скривившего лицо Воронцова.

— Прости? Решили что?

— Про наши дальнейшие отношения, конечно же. Я же вижу, что нравлюсь тебе. Я и так стараюсь умерить свой пыл, Кира, и ты видишь, как мне тяжело. Я согласен на дружбу, но лелею мысли о большем.

— Похоже решил ты, а не Кира. Что еще раз доказывает то, что мне нужно держать ее от тебя подальше. Ты давишь на нее, Максим. И в какой — то момент раздавишь окончательно. Ты не умеешь вести себя, как должно. Хотя даже умей ты слышать и слушать чужие желания, я все равно бы оградил от тебя свою ассистентку.

— И от кого я это слышу? Воронцов, не пытайся выглядеть чище других. Все прекрасно знают, и Кира, в том числе, какой ты. Ты ничего не делаешь просто так. Что тебе от нее нужно? Только ли уверенность в преданности?

— Я не собираюсь тебе повторять уже сказанное тысячу раз. Кира мне дорога, как исполнительный и ответственный сотрудник. А ты? Что относительно тебя?

— А может я ее люблю, Воронцов, так же, как ты был без ума от моей сестры.

Застыла с открытым ртом. Надо прекращать этот фарс… они так ничего не решат или до мордобоя опустятся.