Надейся только на себя

Не в силах усидеть на месте, он встал у окна, разглядывая прохожих внизу. Нестерпимо хотелось курить, но он и так задымил без разрешения всю комнату, что вряд ли нравилось хозяйке.

– Вы бы все-таки поели, Роман, – сказала Эва. – Ведь если ваши подозрения подтвердятся, нам потом будет не до еды.

«Нам, – отметил Роман машинально. – Значит, она собирается помогать мне и дальше».

– Хорошо, – кивнул он. – Вы правы.

Из бумажного свертка Эва достала полиэтиленовый мешочек с целиком зажаренной курицей, очень аппетитные на вид лепешки, пучок салата и литровую бутылку холодного чая.

Как Роман ни был взбудоражен, вид и запах курицы, приготовленной с добавлением местных специй, заставили его на время забыть обо всем.

– Кушайте, – сказала Эва, положив на стол салфетки. – Я уже поела, так что ничего мне не оставляйте. Все равно мясо здесь негде хранить.

Она вышла в ванную и включила там воду.

Роман расстелил салфетки, вытащил курицу из мешка. Она была еще горячей, сок стекал по хрустящей кожице. Оторвав ножку вместе с половиной бока, Роман взял лепешку, придвинул салатные листы и начал так жадно есть, что затрещало не только за ушами, но и где-то в затылке.

Когда от курицы осталось сиротливое крылышко с частью грудки, а от лепешек и салата вовсе ничего, он почувствовал, что наелся до отвала. Собрав несъеденные остатки в бумажный пакет, Роман завернул кости в салфетки и понес выбрасывать в туалет.

– Эва, громадное спасибо, – сказал он, заглянув по дороге в ванную, где Эва, склонившись, стирала какие-то вещи. – Вы спасли меня от голодной смерти.

– На здоровье, – крикнула она, не оборачиваясь.

Роман посмотрел на ее подвижный круглый задик, туго обтянутый брючками, печально вздохнул и, положив мусор в туалетное ведро, поплелся в комнату – от лишних расстройств подальше.

– Что же вы не пили чай? – вернувшись, спросила Эва.

– Не нашел кружек, – пробормотал Роман.

Она молча достала из второй тумбочки кружки, налила себе и ему.

– Пейте.

Он поблагодарил, немного отпил из кружки. Пора уже звонить, чего она тянет? Чай затеяла пить. Время дорого, неужели непонятно? Наверное, он плохо объяснил…

Эва глянула на часы и достала из сумочки телефон.

– Если он откажется, я больше ничем не смогу помочь, – предупредила она.

– Звоните, Эва, – сказал Роман. – И постарайтесь сделать так, чтобы вам не отказали.

Она набрала номер и приложила трубку к уху.

– Это очень важно, поймите, – подался к ней Роман.

– Ч-ш-ш… – строго шепнула ему Эва.

Выражение ее лица вдруг изменилось, оно осветилось улыбкой – и Эва бойко заговорила на арабском языке, кивая и смеясь.

Роман пристально следил за выражением ее лица. Вот она перестала смеяться и заговорила серьезно.

Говорить пришлось долго – Роман понял, что она настойчиво убеждает в чем-то своего собеседника. Наконец она отключила телефон и перевела дыхание.

– Ну что? – отчего-то шепотом спросил Роман.

– Полковник Ахмед ждет нас, – раздельно сказала Эва.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Едем?! – воскликнул с просительной ноткой Роман.

Без нее он был как без рук. Она знала, куда ехать, она знала язык, она знала полковника Ахмеда. Переоценить ее помощь было невозможно.

– Едем, – кивнула Эва, вешая сумку на плечо.

– Я могу взять эту фотографию? – только и спросил Роман.

– Пожалуйста.

Роман положил снимок в карман, туда, где уже лежала пляжная фотография Павлова, и вслед за Эвой вышел из номера.

29 сентября, Багдад, 9.35

Они сели в его автомобиль, и Эва велела ехать прямо.

– Далеко это отсюда? – спросил Роман, набирая скорость.

– Совсем рядом. На перекрестке направо…

Через десять минут они подъехали к полицейскому участку. Он был обнесен железным забором. Вдобавок перед забором лежали бетонные балки. Это были нелишние предосторожности. Террористы-смертники не раз врывались на территорию полицейских участков, тараня ворота тяжелым грузовиком. Бетонные балки препятствовали подобному вторжению.

Роман поставил «Фольксваген» на стоянку, и они вместе с Эвой, обойдя заграждение, подошли к будке пропускного пункта.

Эва, повязавшая по дороге платок на голову – как бы от солнца, – что-то повелительно сказала выскочившему навстречу полицейскому. Тот лишь почтительно кивнул, и их сразу пропустили внутрь, даже не обыскивая.

Эва вошла в здание полицейского участка, поднялась на второй этаж и вошла в приемную начальника полиции. Роман только диву давался, глядя, с какой уверенностью она себя ведет. Чего-чего, а репортерской наглости, без которой нельзя стать хорошим журналистом, ей было не занимать.

Из-за стола поднялся молодой, но уже пышноусый адъютант. Эва что-то отрывисто сказала ему. Он кивнул, открыл дверь и, доложив о прибытии гостей, пропустил Эву и Романа в кабинет.

Навстречу Эве вышел коренастый, с тугим животиком офицер в роскошной форме. Седеющая, чуть волнистая, зачесанная назад шевелюра и щегольски подстриженные усы делали его похожим на Омара Шарифа.

Он расплылся в любезной улыбке и ласково пожал Эве руку, что-то любезно приговаривая при этом. Та цвела счастливой улыбкой и щебетала в ответ. Прям голубки, не без раздражения подумал Роман.