Надеюсь и люблю

– А что еще остается делать бедной девушке? – надула я губки.

– Катя, можно я вас чем-нибудь угощу? – спросил Степан Гаврилович. – Вы такая искренняя, такая непосредственная.

– Можно кофе? – спросила я.

– Конечно же, можно, – весело ответил мой собеседник и, не отпуская моего локтя, провел меня за столик в углу зала.

– Катя, признайтесь честно, зачем вы надели строгий костюм, направляясь сюда? – спросил меня Степан Гаврилович за чашкой кофе.

– Чтобы легче было представлять себя богатой леди, придирчиво выбирающей новый автомобиль вместо опостылевшего, купленного полгода назад.

Мой ответ вызвал у моего собеседника новый приступ смеха.

– Катя, я больше не могу! На нас уже обращают внимание. Может, зайдем в ресторанчик? Он тут недалеко…

– А кофе? Я еще не допила! – схватилась я за чашку.

– Оставьте. Там выпьем кофе.

И он за руку потащил меня к выходу из салона.

«Кажется, клюнуло, – подумала я, садясь за столик в небольшом ресторанчике. – Но надо еще понять, что это за рыбка».

– Вообще-то я не люблю ходить в такие места, как это, – сказал мой собеседник, когда официант пошел выполнять заказ. – Да и в другие тоже.

– Я тоже человек домашний, – начала я ему подыгрывать. – Но мне придется побегать по городу.

– Зачем?

– В поисках работы.

– Вы потеряли рабочее место?

– Просто я недавно переехала в этот город и все, что успела – это снять квартирку.

– Вы живете одна в таком большом городе?

– Представьте себе, да, – вздохнула я и сделала печальные глаза. – Даже не знаю, куда пойти, с чего начать…

– Расскажите мне о себе, – попросил Степан Гаврилович. – Если, конечно, хотите.

И я поведала ему историю о том, как меня обманул женатый мужчина, пообещав на мне жениться. Конечно же, о ребенке я ничего не сказала, а также не упомянула о том, как предала Сергея.

– Теперь я не могу вернуться домой. Родители меня не поймут и не примут. Надо самой пробивать себе путь, – закончила я рассказ и выдавила слезинку, которая тонкой струйкой скатилась по щеке.

– Я помогу вам, Катя. – Степан Гаврилович положил свою ухоженную руку с перстнем на мою и добавил: – Всем, чем смогу. Вы хорошая девушка.

– Правда? – обрадованно спросила я. – Вы поможете мне найти работу?

– Об этом мы поговорим позже. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась я, поняв, что моя непосредственность его подкупила.

– А теперь давайте потанцуем, – протянул он мне руку.

– С удовольствием, – ответила я.

«Катя, ты хорошо играешь, – сказала я себе. – Может, твое место в театральном институте?»

В тот вечер я узнала, что Степан Гаврилович работает в исполкоме, что он – народный депутат, женат, у него есть дети и внуки – все примерно так, как я и предполагала.

Я смотрела на него и думала, что мой новый знакомый не такой красавец, как Макс, обычный полноватый мужчина с седыми волосами, но он мне был сейчас более приятен, чем первый. Степан Гаврилович не лгал, не обещал золотые горы, он просто хотел видеть меня в роли своей молодой страстной любовницы и не скрывал этого. Я была согласна. Именно такой человек был нужен мне для осуществления очередного пункта моего плана.

В первую же ночь я сыграла роль счастливой девушки и пылкой любовницы. Я знала: чтобы что-нибудь взять у мужчины, надо сначала ему что-то дать. И я постаралась дать Степану Гавриловичу то, что могла. Я ласкала его стареющее дрябловатое тело, позволяя наслаждаться моей молодой бархатистой кожей, упругой грудью и привлекательными округлыми ягодицами. Руки Степана Гавриловича без устали гладили мое тело, а мне оставалось лишь изображать удовольствие от его прикосновений и тихо постанывать. Секс у нас был так себе, но для меня это было сейчас не важно. Главное, я услышала то, что хотела.

– Катюша, ты восхитительна! Ты само очарование! Я сделаю для тебя все, что ты захочешь! – горячо шептал Степан Гаврилович в порыве страсти.

«Посмотрим», – думала я, прижимая к себе чужое, безразличное мне тело.

Когда Степан Гаврилович мирно засопел во сне, слегка похрапывая, я осторожно освободилась из его объятий и тихонько выскользнула из постели. Несмотря на то что я заранее готовила себя к тому, что теперь мне придется заниматься любовью не с желанным, а с нужным мне человеком, мне вдруг стало ужасно противно. На миг я воспылала ненавистью к себе, но вскоре остыла и вспомнила: для того, чтобы меня любили, я должна сама себя любить. Но все равно я ощущала на своем теле прикосновение чужих рук и мне было неприятно. Очень хотелось избавиться от этого чувства, и я пошла в ванную и включила душ. Я мылила тело гелем для душа и неистово терла его мочалкой. Теплые струйки приятно стекали по нему, избавляя от мучений…

Утром я сварила кофе и как ни в чем не бывало вошла в спальню. Степан Гаврилович еще спал. На миг я замерла, рассматривая его. Разбросанные в стороны руки, взлохмаченные волосы, дряблое тело, запрокинутая назад голова и открытый рот, издающий то ли храп, то ли мычание.

«Терпи, Катя, – сказала я себе, – ты сама выбрала этот путь».

– Доброе утро, – пропела я ангельским голоском, водя чашкой ароматного кофе над постелью. – Пора вставать.