Надежда

Процессы энтропии идут всегда, но примерно с конца декабря 2009 года мир стал таять на глазах, как снегурочка.

Хотя конечно, конец света начался раньше, чем 15 декабря 2009 года, когда моя младшая дочь, когда ей было девять полных лет, играя с «артефактом», который нашла в библиотеке Ленина, что-то такое сделала, «кликнула» туда или, наоборот, не туда. И процесс ускорился.

«Девочки», словом!

Поезд

1 ИЮНЯ 2011 ГОДА. 20-00.

ПОЕЗД «МОСКВА – УСТЬ-ИЛИМСК».

В нашем поезде вагоны только плацкартные.

Таковы условия игры.

Пострадать, но познать душу России.

Пострадать по-русски это поехать, например, по БАМУ в плацкартном вагоне. А потом на собаках, на кошках, мышках, микробах или вездеходах до места, которое мы обозначили как «Точка Омега». Там их уже заготовили для нас оленеводы. Нас ждут.

Ярославский вокзал. С подмосковных электричек идет толпа странно одетых людей с яростными и тоскливыми лицами. Как зомби. Утром туда, вечером обратно. Они наверно работают в Москве, а живут в Болшево, Монино, Фрязино, Пушкино, и каждый день ездят из Подмосковья в Москву и обратно. Жизнь и на сей раз проходит мимо них. Мы знали, что мы не вернемся сюда больше, и они не вернутся. В эту Москву. Прежние они. Люди после перезагрузки станут или цифровыми, или они станут упырями или ангелами. Не исключено, что они «пострадают» и станут «хорошими людьми». Может быть, они войдут в «книгу жизни» и обретут вечное спасение. То есть произойдет, «реализуется» фантастический сценарий, предел мечтаний всех религий. Жизнь – это игра в прятки, или куклы, и прежде всего с собой. Девочки, когда играют в куклы и называют их по именам. Вот Маша – это доктор, Таня – это пациентка. А это Путин, он президент. В таких милых, трогательных верах и верованиях проходит жизнь человека, и они составляют ее содержание, и чуть ли не смысл. И с какой легкостью все эти смыслы летят в «корзину», когда мы просто смотрим на звездное небо вечером.

Я еду с дочками Надей, ей 21 год и Полиной, одиннадцати с половиной лет. Полет из тех, кого называют «золотой ребенок». Не в том смысле, что родителю каждый ребенок кажется золотым, а по некому пророчеству данному бабкой-пифией Хрущеву в 1962 году, она и есть та самая, которая даст человечеству новые истины. У нее в крови содержание медихлорианов 27.000 (у обычного человека 2200 – 2800), то есть она девочка-джедай, типа юного Скайвокера.

С нами в одной секции плацкартного вагона едут три странника. Человек, который похож на фокусника маленького цирка, и писателя для девочек подростков Пабло Коэльо. Человек, который похож как две капли воды на позднего, теперешнего Квентина Тарантино, «бешеного пса» от режиссуры. Похож не на нервического интеллектуального мальчонку с гидроцефальным высоким лбом и дерганым лицом нервного подростка из «Криминального чтива», а именно мужика. Русского мужика, который пять лет провел на зоне. А потом десять беспробудно пил и наркоманил. И третий человек похож на поэта Александра Блока и одновременно на Марка Цукерберга. Смущает только его белый галстук, навевая воспоминания о коммивояжерах, продавцах скрепок, которые проникают в офисы, или дистрибьюторах сетевого маркетинга. Но не всем великим быть Репиными. Но то, что они похожи, не означает, что они и «есть». Они произносят слова «спутник», «царь», «ГУЛАГ», «гласность» с акцентом. «Айван Террибл», а не Иван Грозный, «Айван Стьюпид», а не «Иван Дурак». Но это может означать не то, что они шпионы. А то, что они прикидываются шпионами. Прикидываются шпионами, которые прикидываются шпионами, которые прикидываются шпионами, которые прикидываются шпионами. Чтобы марку поддерживать. У каждой нации есть свои штампы. Японцы каратисты, в России враги и шпионы, и изнутри, и извне. Китайцы молодцы такие… Индийцы тоже чего-то «паяют».

Будем исходить из простого: если человек похож на утку, если у него перепонки на лапах, нос, как у утки, вода стекает…. «как с гуся вода», если он говорит «кря», то этот человек утка. То есть примем гипотезу, что наши Марк, Пабло, Квентин – это те самые Марк, Пабло, Квентин, о которых я подумал. Но оставим за собой, и за настоящими Марком, Пабло и Квентином право сомневаться. Чтобы они были спокойны, что это не они. Или только их астральные двойники. Зеркала. Часть нашей операционной системы.

Еще с нами едет мой друг Ипполит, полицейский сыщик из отдела «волшебных преступлений» УОББЯ.