Надежда

— Вот вы говорите, что литература — учебник жизни. А почему в «Анне Карениной» Толстой на примере жены брата главной героини учит, что она должна простить двойную жизнь, измены мужа, а самой Анне оставляет один выход — смерть? В газете, в рецензии к спектаклю Анну Каренину называют двуликим монстром и торжественно заявляют, что она наказала себя за свое поведение.

Только что-то ее братец не больно чувствовал себя виноватым, имея на стороне вторую семью и обманывая обеих женщин. Почему о нем никто ничего плохого не говорит? Почему Толстой не наказывает его? Мужская солидарность? Мужчины пишут законы, защищающие только их достоинство? Разве в этом не проявляется неуважение к женщине? Ее заведомо оставляют бесправной и беззащитной? Это называется справедливостью? Прошли рыцарские времена?

Почему для Каренина главное — «что люди скажут?» Он даже сына возненавидел, когда Анна полюбила другого. Для него важнее всего на свете — карьера. Почему сильный мужчина не может простить слабую женщину, а женщина все должна прощать? И еще. Я не понимаю фразы: женщина зависит от мужчины. Женщина сама может себя прокормить. Ей трудно одной растить их общих детей. Дети нуждаются в мужчине, в отце. А этой фразой полностью отвергается понятие нормальной семьи, ею уклоняются от воспитания детей. Получается, что у мужчин, проповедующих и внедряющих подобные выражения, не сформировано чувство семьи.

Они нарочно перекладывают ответственность за детей на женщин? Вот читаю в романе: «Женился на богатой, промотал приданое жены...» И все почему? Потому, что жена обязана была отдать мужу свое наследство и стать от него зависимой. А на эти деньги она могла бы сама вырастить детей.

Вот в физике все четко и однозначно! Надо законы развития общества и семьи сформулировать с точки зрения сохранения хорошей семьи и пользы детей и на уроках изучать, как любой другой предмет. А в «Воскресении» Толстого что я вижу? Мужчины требуют от женщин таких подтверждений любви, за которые потом они расплачиваются всей своей жизнью и здоровьем, искалеченной судьбой детей. Это честно? Любили вместе, а отвечать пришлось молодой и глупой Масловой.

Нехлюдов потом страдал, переживал, да только Катюше от этого легче не стало! Не сумел он помочь ей. А раньше не мог подумать о последствиях? Он же был старше Катюши! Непорядочный он! Вот и Дима объясняется мне в любви, а сам плохо отзывается о женщинах, поэтому я не верю в его любовь! — кипятилась я.

— Ты права. Если мужчина не уважает женщин, то, когда влюбленность пройдет, он и к жене будет относиться так же, — согласилась со мной Александра Андреевна.

— Мне иногда кажется, что мужчины вообще не умеют любить. Они только пользуются любовью женщин. Сколько я вижу примеров, когда они сбегают от больных жен и детей! Ищут легкой жизни? Боюсь, что настанет время, когда некоторые женщины, не выдержав трудностей, тоже начнут вести себя, как плохие мужчины: бросать детей, больных мужей, стариков, будут пить и курить. «А почему бы и нет? Мужчинам можно, а нам нельзя?» — скажут они.

Еще мне смешно и непонятно, когда мужчины возмущаются, если женщина начинает вести себя, как они: пить, курить, гулять, выражаться. Почему тогда себе позволяют подобное? — со страстностью, достойной лучшего применения продолжала я.

— Жуткий прогноз! Откуда в тебе столько мужененавистничества? — рассмеялась учительница. — Мой брат Анатолий, когда умерла его жена, не женился до тех пор, пока полностью не определил детей: образование дал, женил, с жильем помог устроиться.

— Не много таких. Разве я не права? У нас соседка по квартире, где мы останавливаемся в городе, когда сердится, то говорит своему мужу: «Мне лучше алименты с тебя получать и другого мужчину приглашать. Когда он будет приходить, хоть праздник в доме почувствую. И сто раз не надо просить кран починить...». Я глупости говорю? Но они оттого, что жизнь вокруг бестолковая, — оправдывалась я перед учительницей.

— Обыкновенная жизнь. Идеально счастливых семей не бывает. У кого-то бабушка болеет, ребенок не слушается, в других семьях несовместимость стариков и родителей, в третьих — работа мужа не устраивает, нервирует отсутствие перспектив. Да мало ли что может вызывать дисгармонию взаимоотношений в семье! Нельзя из всего делать трагедию. Надо стараться достойно жить в любых условиях, стремиться побороть в себе плохие качества, пытаться улучшить ситуацию. Смирение, терпимость — огромная сила. Надо жить. Понимаешь, просто жить, — спокойно объясняла мне Александра Андреевна.

— Трудностей в работе я не боюсь. Я не умею преодолевать раздражение от несправедливости. А у вас выясняю причины появления несчастных семей, чтобы не пополнить их число, — вздохнула я. — Вы же тоже знаете про нашего отца? Правда? Как думаете, он изменится когда-нибудь? — спросила я, и опустила глаза, скрывая неловкость от слишком взрослой темы разговора.

— Старость его исправит, — серьезно ответила она.

— Обрадовали! — хмыкнула я сердито.

— Ты хотела правды и получила ее, — сказала, как отрезала, учительница.