Надежда

Я сам прочитал все необходимое из сознания Байдича. Однако кое-что он позабыл сказать тебе. Человек, высланный сюда, похоже, обладает полной ментальной защитой.

– Ого! Я думал, это сказки, – усмехнулся я и неудачно дёрнул рукой, просыпав пепел на ковёр.

Не переживай. Скоро всё добро достанется пыли и червям.

– Не думаю, что эта зараза успеет раньше, чем мы выпустим зверя из узды.

Надеюсь на это, друг мой. Однако нужно подкормить Энергон прежде, чем смоемся отсюда и усыпим людей. Нужно, чтобы материя задала жару тёмной братии. Я писал Медэксу.

– Бесполезно. Ресурсы исчерпаны. Можно бы надеяться на новые поставки в связи с планирующейся войной на Севере и последующими актами зачистки, но это слишком далёкая перспектива. Нужно действовать сейчас. Иначе загубим ещё больше невинных жизней. Наши руки и так в крови.

Эх… Как долго и сильно мы заблуждались. Нам нет прощения. Порой мне снится, что я мою руки в ледяной воде, но кровь не смывается, а наоборот, сохнет сильнее, превращаясь в корку.

– Знаю. У меня так же. Но, насколько я понимаю, у наших братьев по ремеслу – Мрака и Мигеля – никаких проблем с совестью нет.

Увы, ребята слишком молоды, и в них играет огонь амбициозных желаний. Для них честь и преданность ещё не горчат мерзким вкусом обмана и жалких интриг.

– Короче, давай не будем искать себе оправдания, Палантир. Давай хоть раз будем честными друг перед другом. Мы должны убить двух отличных парней, потому что нам нужно спасти свои задницы. Вот и весь сказ.

Перенесёшь на них основной удар?

Да. Как только сила нас атакует, я перенесу энергию на них. У нас будет шанс смыться.

Хорошо. Собери всё необходимое и будь наготове. Всё может начаться в самый неподходящий момент

, – сказал Палантир и поднял глаза, выйдя из транса. Большие тёмные глаза заглянули мне в душу.

– Что с Архивом? – спросил я.

– Вот, – он указал на листок перед собой. – Это старшему регистратору. Не успел передать. Лично. Использовать внушения я побоялся: могут перехватить Мигель и Марк.

– Эх. не опоздал бы ты! Я на всякий случай поставлю там кое-что, – пробормотал я, опустив руку в карман и нащупав теплоту магического камня.

– Это тот, парапсихологический разум? – недоверчиво спросил Палантир.

– Агро-парапсихологический разум, – поправил его я. – Голлем, одним словом.

– И что ты намерен с ним сделать?

– Запечатаю вход в Архив и соединю активацию с состоянием моего сердца. Если данные Архива не будут уничтожены, а я уже ничего не смогу сделать, то. я оставлю сюрприз.

Палантир усмехнулся и откинулся в кресло.

– Действуй, – кивнул он. – Во имя живых!

Возвращаясь в тело, Ромунд отдал первые команды рукам и ногам действовать, от чего моторные рефлексы пришли в замешательство. Медведь и Альма перепугались не на шутку, когда спокойно лежавший маг вдруг затрясся, задёргался, а потом вскочил, и, дрожа и шатаясь, поплёлся вперёд.

– Что за? – в ужасе пробормотал Медведь, хватаясь за кинжал на боку.

– Всё нормально, просто адаптация. – заплетающимся языком проговорил юноша. – Альма, огня вперёд!

– Что? – не поняла девушка.

– Да жги ты всё впереди к чёртовой матери! – проорал маг, выпустив перед собой столб огня, вмиг закоптившего стены. Получилось коряво, и пламенный поток чуть не опрокинулся на самого юношу.

Не спрашивая зачем, Альма поспешила ближе к Ромунду и принялась повторять за ним заклинания, покрывая пространство коридора смертоносным огнём. За их недолгие приключения она привыкла, что Ромунд просто так ничего не делает.

Выжигая пространство вокруг, маги прошли несколько коридоров. Ромунд опасался новых ловушек, поэтому решил снести все сразу, наверняка. И не ошибся. На одном из поворотов их ждал искусственный самострел, на другом – большая коса, осторожно притороченная к потолку. В нескольких темных рекреациях, служивших когда-то тренировочными залами – смертоносный комплекс из кольев, дротиков и прочей дряни. Пройдя десяток жутковатых переходов, Ромунд приказал остановиться. Необходимо было перевести дух и проверить путь по карте.

– Неплохо придумано, – оценил Медведь. – Однако можно так и угореть.

Действительно, запах гари неприятно жёг слизистую носа, а жёсткий горячий воздух сушил горло. Жутко хотелось пить.