Надежда Черного Круга

Флиф задрожал. Как будто невидимая мясорубка скрутила его, выжала, разбила на мелкие черные капельки – крошечные вихрики, а затем налетела неслышная буря, подхватила их и унесла к Бетреморогской башне. И тут же взрыв сотряс землю, и голубое сияние барьера погасло, и горизонт упал сверху вниз на положенное ему место. И вновь воцарилось спокойствие – словно и не было ничего. Лишь проплыл, огибая деревья, змей, опустился рядом с неподвижно распростертой на земле Витой, и что-то прозрачное выкатилось из его немигающего глаза.

Подошли Фаирата с Бэлой, обе до сих пор подрагивали от пережитого. Бэла внимательно посмотрела на бесчувственную Виту.

– Она без сознания, – сказала колдунья своим бархатным голосом. – Теперь ты можешь взять у нее то, что тебе принадлежит, не опасаясь, что оно потеряет магические свойства на тринадцать лет. Она ведь не окажет сопротивления, – улыбнулась Бэла одними уголками губ.

– Твоя правда, – Фаирата склонилась над Витой, но тут же отпрянула. Аррхх угрожающе зарычал, разверзнув пасть, и обвил лежащую девушку толстым кольцом. – Ты что это, Аррхх?

Он не стал отвечать. Ответила, хмыкнув, Бэла:

– Похоже, ей удалось-таки очаровать твой пожарный шланг, несмотря на все твои насмешки.

10. Возвращение

Вита открыла глаза, и в них сразу хлынули брызги солнечного света, пробившиеся через густую зеленую листву. В окно задувал ветерок, пьяняще пахнущий травой и медом, весело жужжала мошкара, слышался перестук дятлов, птичьи трели, писк мелких зверюшек. И сразу несказанное облегчение пришло на сердце. Конец света не состоялся. Жизнь продолжается.

Она села на кровати. Ночная рубашка на ней была чужая. Голова кружилась, ощущалась какая-то неестественная легкость. Она попробовала подняться, и у нее потемнело в глазах. В ушах звенело.

Она остановилась перед зеркалом.

– Боже, и это я! – вырвалось у нее.

Вита никогда не была склонна к полноте и, увидев себя похудевшей килограммов на десять, особой радости не ощутила. Фигура дистрофика, облаченная в тяжелый зеленый шелк, вызывала жалость. Но какие это мелочи по сравнению с тем, что она одолела Флифа! Зеркало дало ей кое-что еще: серьги и перстень были на ней. Она огляделась в поисках золотой шкатулки с остальными драгоценностями – сумка стояла в углу, содержимое ее было нетронуто. Вита оценила благородство своей хозяйки. Вряд ли Вита на ее месте упустила бы подобный шанс завладеть желаемым. Впрочем, колдуны – люди странные, может быть, их этика предписывает что-нибудь особенное на этот счет.

На столике у окна, завешенного тонким белым кружевом, стоял кувшин. Вита отхлебнула. Это было прохладное вино с травяным ароматом. Она набросила на плечи расшитый серебром темно-зеленый халат, висевший на спинке стула, и взялась за дверную ручку.

– Аррхх! – он лежал в коридоре, который еле вмещал его тушу, около ее дверей, и она едва не наткнулась на него. – Аррхх, старина, что бы я без тебя делала! – она погладила толстое веко обращенного к ней глаза размером с экран телевизора.

Ты бы осталась без спины и без украшений, Виталия-Не-Служащая-Никому-И-Побеждающая-Флифа, игриво ответил змей.

– Страшно хочу есть, – пожаловалась Вита.

Еще бы, ты так исхудала, что я тебя едва заметил.

Занавеси на окнах столовой залы были подняты, снаружи лился свет и свежесть. За столом сидели две колдуньи. Бэла в белом брючном костюме, откинувшись на спинку стула, попивала коньячок с лимоном. Фаирата в черной майке и джинсах с тоской смотрела на бутылку.

– Привет, – сказала она, завидев входящую Виту. – Как спалось?

– Спасибо, хреново, – Вита, не дожидаясь приглашения, уселась на свободное место и впилась зубами в бутерброд. – Господи, и как я только осталась жива?

– Господь здесь уж точно ни при чем, – заметила Фаирата, с глубокой печалью в глазах проследив движение Витиной руки к бутылке вина, а потом путь рюмки к ее рту и обратно на стол. – Хоть этот джентльмен и альтруистичен не в меру, для таких пропащих душ, как ты, он и пальцем ноги не пошевелит. Так что благодари только себя.

Вита с набитым ртом картинно поклонилась сама себе в зеркало.

– Э, а где твой хмырь? – она вдруг заметила, что их в зале только трое. – Эта звезда телеэкрана, согрешившая по неведению?

Фаирата вздернула нос, а Бэла сказала:

– Аррхх в последнее время испытывал к нему не лучшие чувства. Ну, а когда он с неизвестной целью попытался проникнуть к тебе в комнату, тот ему чуть голову не откусил. Бедняга бежал из Хешширамана, только подошвы сверкали, – ее, похоже, ничуть не огорчало, что Фаиратин ухажер лишил их своего общества.

Фаирата вздохнула и махнула рукой:

– Ладно, дело прошедшее. Туда ему и дорога. А каковы твои дальнейшие планы?

– Как это? – растерялась Вита. Для нее дальнейшие планы разумелись сами собой. – Возвращаюсь домой, конечно. Родители, наверное, волнуются.