Надежда 'Дерзкого'

Над дверью мостика зашевелилась телекамера. Филип, увидев меня, отпер дверь. Молча. Без единого слова. Подавленный происходящим, я стыдился взглянуть ему в глаза.

- Похоже, нелегко нам придется,- наконец выдавил я из себя.

- Да, сэр. Думаете, их угрозы реальны?

- Не хочу сейчас думать об этом. Позови Касавопо-луса. - Я опустился в кресло, закрыл глаза, попытался привести в порядок мысли. Может, пойти на уступки мятежникам?

Немного придя в себя, я открыл глаза. Прямо передо мной был экран, тот самый, в который я неистово кричал, разговаривая с адмиралом Тремэном. Тогда я нарушил присягу, а позже в этом же кресле твердо решил выполнить свой долг до конца.

Конечно, я знал наизусть все главные статьи устава, но на всякий случай вывел текст на экран и перечитал:

"Командир командует кораблем от имени и по поручению Правительства. Власть командира прекращается в следующих случаях: в случае отстранения от должности по приказу старшего офицера; в случае смерти; в случае недееспособности, определяемой согласно правилам, изложенным в настоящем уставе".

Итак, сдача мятежникам хотя бы части корабля будет вопиющим нарушением устава, а значит, и нарушением присяги. Правда, положение, в котором я оказался вместе с моим кораблем, уставом не предусмотрено - у меня нет опытных офицеров, настоящего экипажа. И все это не временно, а скорее всего, до конца наших дней.

Ну и пусть не предусмотрено. "Дерзкий" - корабль военный, а я его командир. И должен выполнять свой долг до конца.

Послать необученных новобранцев в атаку на забаррикадировавшихся мятежников я не мог, а сам трусливо спрятался за бронированной дверью мостика. А моя офицерская честь? Допустим, я поведу новобранцев на штурм и при этом погибну? Корабль останется без командира, и развязка наступит очень и очень скоро, причем не в пользу пассажиров.

Что же делать? Не рассуждать, а действовать. Выполнять свой долг, пусть даже ценой собственной жизни. Прежде всего надо помнить о долге и только потом думать о себе.

Не вечно же я буду мертвым. Лишь до тех пор, пока Господь Бог не призовет всех нас на Страшный Суд. И тогда я снова встречусь с Амандой и Нэйтом,

Я постарался унять бившую меня дрожь и поднялся с кресла.

Как быть с беспризорниками? Собственной жизни мне не жаль, но во время боя могут погибнуть заложники. А они ни в чем не виноваты. Сколько пленников у Андроса?

- Керрен, ты записал мой разговор с Андросом? - спросил я.

- Так точно, сэр.

- Прокрути.

Запись окончилась. Количество заложников в разговоре не упоминалось. Я попытался вспомнить: на "Порции" было сорок два беспризорника. Помнится, когда Алекс Тамаров сказал, что нам придется везти ссыльных, я пришел в бешенство. С тех пор, кажется, прошла целая вечность. Три беспризорника умерли от вируса, занесенного проклятыми чудищами. В новый экипаж я зачислил пятнадцать или шестнадцать беспризорников. Значит, в качестве пассажиров осталось двадцать три.

- Филип, кто отвечает за пассажиров?

- Я назначил мистера Ковакса, сэр. Нас перебил Керрен:

- Извините, сэр, но к центру управления приближается инженер Касавополус.

- Впусти его,- приказал я и обратился к Филипу.

- Выясни, сколько беспризорников Ковакс собрал в столовой.

Вошел инженер Касавополус, я жестом попросил его подождать.

- Четырнадцать ссыльных, сэр,- сообщил Ковакс по связи.

Значит, в лапы к мятежникам попали девять беспризорников. Девять неграмотных, диких подростков, собранных по притонам и трущобам для дурацкого эксперимента и оказавшихся в результате за девятнадцать световых лет от Солнечной системы на борту погибающего "Дерзкого".

Надо мне подольше морочить голову Андросу и его дружкам. За это время новобранцы научатся пользоваться оружием и мы подготовимся к операции по захвату третьего уровня. Может быть, удастся перебить мятежников ценой жизни нескольких моих людей. Не исключено, что при этом погибнут все девять заложников. Смерть бойцов более естественна - на то они и солдаты, чтобы воевать. Но при чем здесь невинные дети, оказавшиеся пешками в бюрократической игре равнодушных чиновников? Для меня они обычные пассажиры. Вправе ли я подвергать опасности их жизнь? Нет. А вправе ли я нарушить присягу?

Неужели нет никакого выхода? Я попытался вспомнить обстановку инженерного отделения.

- В коридоре появился член экипажа, командир,- доложил Керрен.

- Что? А... Спасибо, Керрен. - Я посмотрел на экран монитора, наблюдавшего за коридором, и увидел Эдди Босса в новой униформе, уже поднявшего руку, чтобы постучать. От досады я хлопнул по подлокотнику. Что за бардак! Не мостик, а проходной двор!

- Сейчас я с ним разберусь, сэр! - Филип распахнул дверь и сурово спросил: - В чем дело?!

- Хочу говорить с командиром,- как ни в чем не бывало ответил Эдди Босс.

- Вы нарушаете устав! Рядовым запрещено являться на мостик без вызова!

- Мне нужен командир, а не ты.

- Вы разговариваете с офицером, мистер Босс,- вспылил Филип,- и должны называть меня "сэром". Смирно! Отдать честь! Будете нарушать устав - посажу в карцер!

Я наблюдал за происходящим по монитору.