Надежда гардемарина

– Сделай потише, Алекс. – Я собирался спать. Весь день мне не везло, и сейчас я был зол.

– Виноват, мистер Сифорт, – Алекс быстро убавил звук своего головида.

Алекс был всего на год моложе меня. Стройный, гибкий, с хорошим характером, компетентный – он обладал всем, чего мне так не хватало. Вот только музыку он любил современную, квакающую. А мне больше нравились композиторы-классики, такие как Леннон, Джэксон и Бидербек.

Я пожалел, что вел себя грубо, но в то же время возблагодарил Бога за то, что старший и могу приказывать. Необязательно, конечно, быть старшим, можно и без этого справиться, но так гораздо удобнее. В качестве старшего я ложился спать, когда хотел, завтракал и обедал в первую очередь. Предполагалось, что я контролирую подчиненных, находившихся в одном со мной кубрике. Впрочем, я понимал, что мой авторитет, мягко выражаясь, не очень высок.

На судне Военно-Космического Флота гардемаринов не подбирали по совместимости. Были это новички, только что окончившие Академию, или люди, уже прослужившие несколько лет, предполагалось, что жить и работать они будут без особых конфликтов. По корабельному уставу поддерживать дисциплину в кубрике входило в обязанности старшего гардемарина, но по традиции за остальными сохранялось право неповиновения. И тогда двое могли одолеть одного. Столкновения в этой ситуации были неизбежны и требовали разрешения, поэтому офицеры смотрели сквозь пальцы на царапины, подбитый глаз или синяки у гардемарина.

Между мной и Ваксом Хольцером установилось молчаливое согласие: друг друга мы не трогали, в то время как других гардемаринов он буквально терроризировал. Однако я не демонстрировал ему свое превосходство как старший по званию, потому что знал, что получу отпор. Я даже игнорировал, хотя и с трудом, его привычку называть меня фамильярно «Ники». В остальном же мы избегали любых экспериментов на выживаемость.

Вакс зашевелился, открыл один глаз и посмотрел на Алекса. Я надеялся, что все обойдется, но он буркнул:

– Ты жопа. Алекс промолчал.

– Ты слышал, что я сказал?

– Слышал. – Алекс понимал, что тягаться с Ваксом ему не под силу.

– Скажи, что ты жопа. – Отвязаться от Вакса было невозможно.

Алекс взглянул на меня. Я не реагировал.

– Мне не хочется вставать, Тамаров. Скажи.

– Я жопа! – Алекс со щелчком выключил головид и, весь напрягшись, повалился на кровать лицом к стене.

– Я и без тебя это знаю. – Судя по голосу, Вакс был раздражен.

В наступившей тягостной тишине я вспомнил, как прибыл сюда несколько недель назад. Воспоминание было не из приятных. Нагруженный пожитками, я ступил на борт «Гибернии» на «Околоземном порту» – громадной станции с интенсивным движением, вращавшейся выше Лунаполис-Сити. Лейтенант Казенс, занятый приемом грузов, едва взглянул на мои бумаги и велел мне поискать кубрик.

В тот момент, когда я, неловко наклонившись, открывал двери кубрика, из него пулей вылетел кто-то, едва не сбив меня с ног. Я завертелся пропеллером, выронил свой багаж, а бумаги разлетелись в разные стороны. Ошарашенный, я прижался к перегородке, ощутив острую боль в плече, словно оно было сломано.

– Уилски, неси сюда свою задницу! – заорал кто-то внутри.

Юный гардемарин в ужасе замер на месте, в то время как я тщетно пытался поймать разлетевшиеся бумаги.

– Это ты Уилски? – только и мог я спросить.

– Да, гм, сэр, – ответил гардемарин, скользнув взглядом по знакам различия у меня на погонах и сразу поняв, что я старше его по званию.

– Кто это? – Я кивнул на открытую дверь.

– Мистер Хольцер, сэр. Он у нас главный. Он хотел… – Уилски поморщился, когда в тот же момент дверь распахнулась настежь и в ней замаячила огромная фигура.

– Какого черта, думаешь… – Увидев, как я ползаю по полу, засовывая бумаги в папку, верзила гардемарин нахмурился: – Ты новенький?

– Да, – Я поднялся и невольно взглянул на его нашивки. При назначении мне сказали, что я буду старшим гардемарином, но ведь случаются и ошибки.

– Можешь засунуть свои… – Верзила вдруг побледнел. – Что за черт! – И тут я в ужасе понял, что ему ничего не сказали. Он считал старшим себя.

Вспомнив это, я вздохнул. В первый же месяц я от него натерпелся, а было еще семнадцать. Я был не в силах тягаться с Ваксом Хольцером по своим физическим данным, но, к несчастью, не мог преодолеть свое к нему отвращение.

– Именно потому, миссис Донхаузер, что расстояния большие, а круизы длительные, начальство строго следит за дисциплиной.

Миссис Донхаузер внимательно слушала Хали Ибн Сауда – нашего социолога-любителя, банкира межпланетных банков.

Мы находились в полете уже около двух месяцев. Было тихое послеобеденное время. Я сидел в пассажирской кают-компании второго уровня.

– По-моему, как раз наоборот, – возразила миссис Донхаузер. – Ведь чем дальше от центрального Правительства, тем слабее влияние власти.