Надежда гардемарина

— О Господи! — Я вскочил с кресла и как был, без кителя, распахнул люк и помчался по коридору. — Пилот, шеф! Остановитесь! — Разумеется, они меня не слышали. Задыхаясь, я остановился у закрытого люка капитанского мостика. — Откройте!

Камера повернулась, и через мгновение люк открылся.

— Отойдите от клавиатуры! Не прикасайтесь к ней!

— Есть, сэр. — Главный инженер откатился в своем кресле от компьютера.

— Она включена «в линию»?

— Нет, сэр, — ответил он с удивлением. — Вы же сказали, что включим ее, когда…

— Покиньте мостик, быстро! — Я показал рукой в сторону коридора.

Обалдевшие, они последовали за мной. Я запер люк и повел их в свою каюту. Когда сели за стол совещаний, я сказал:

— Думаю, здесь у нее нет сенсорных элементов.

Они переглянулись. Видно, засомневались в том, что с мозгами у меня все в порядке.

— Видите ли, — сказал я тихо, — она убила командира Хага. Но она не должна об этом знать.

— Командир, вы уверены в том, что… в последнее время у нас были слишком большие нагрузки и… Я бросил на стол распечатку:

— Это все время было у нас под носом. Она в десять раз ошиблась в массе баркаса. Кто определял курс баркаса во время последнего полета?

Главный инженер закрыл глаза. Его усталое лицо стало серым.

— Дарла, — ответил он.

— Но компьютер баркаса сам регулирует мощность двигателей, — возразил пилот.

— Нет, — мрачно ответил Макэндрюс, — в последнем полете было не так.

Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.

Я сказал:

— На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.

Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?

— При официальном расследовании мы упустили это. — Пилот был мрачен. — Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.

Я заставил себя вернуться к настоящему:

— Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.

— Я не по…

— Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. — Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.

— Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…

— Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.

Через два дня после того как корабль отчалил с Форестера с новым командиром, «Испания» вошла в синтез.

С тех пор прошло двенадцать лет, а ее так и не нашли.

Мы помолчали.

— Спаси нас Бог, — произнес главный инженер, — если нам придется лететь на Надежду без компьютера.

— Мы просто не долетим. — Я впал в мрачное раздумье. Потом сказал: — Но, может быть, нам не придется этого делать.

— Простите, сэр?

— Благодарите мадам Дагалоу. Вместо того чтобы отправить незадачливого гардемарина, то есть меня, на бочку, как это сделал бы лейтенант Казенс, Лиза Дагалоу дала мне дополнительные задания. Таким образом я запомнил содержимое практически всего трюма и знаю, где искать отстойный ящик. А благодаря нашим разговорам на мостике даже могу себе представить, для чего он предназначен.

— Отстойный ящик?

— Что, сэр?

— То, что можно назвать системой максимального резервирования. Все содержание регистров Дарлы на момент завершения последнего круиза. То есть та Дарла, какой она была раньше.

Пилот нахмурился:

— О Господи, стоило ли таскать за собой старую версию компьютера?

— Мадам Дагалоу говорила, что так делают все корабли со времени исчезновения «Испании». Это действующий приказ. Главное, что она у нас есть.

— Но это значит, что… она потеряла годы памяти. А как насчет того, что произошло с тех пор?

— Мы оставим банки данных без изменений и позволим Дарле прочитать и усвоить все, что произошло за то время, пока она бездействовала, начиная с последнего круиза.

— Стоит попробовать.

Пилот покачал головой:

— А если она узнает, что убила командира?

У Лизы Дагалоу было четкое мнение о сознании компьютеров, и я сказал:

— Если ум Дарлы устроен так же, как наш, то есть существенное различие между тем, что она узнала из учебников, и тем, что постигла на собственном опыте.

Господи, хоть бы это действительно было так!

— Простите, сэр, но что, если вы окажетесь не правы? — спросил главный инженер.

— Тогда мы отключим питание. Пусть ее сегменты соберутся в совершенно другую личность при загрузке.

— Лоботомия.

Я пожал плечами:

— Пусть будет так. Дарла всего лишь компьютер, а на карту поставлено множество жизней.