Надежда и отчаяние

За окном еще было темно. Лишь свет от одного фонаря проникал в квартиру, оставляя на полу оконный силуэт. В холодильнике из еды я нашел только пельмени. Прошел на кухню, зажег самую большую конфорку (на мгновение вспышка синего пламени осветила всю комнату); поставил воду. Решил все-таки включить люстру. Из трех лампочек добросовестно выполняла свою работу только одна; вторая тусклым светом намекала, что скоро умрет; третья не горела вовсе. Потом включил ноутбук. Зашел на «торрент» и продолжил загрузку фильма «Игла». Вода тем временем уже закипела. Монотонно гудела вытяжка. Я мигом кинулся к холодильнику, вытащил оттуда пачку с пельменями и закинул их в воду. Помешивая их, чтобы не слиплись, я бесцельно обновлял новостную ленту в «VK». Опять никто ничего не написал… Боже, как же ужасно, когда все пропущенные только от матери, а все сообщения только от МЧС или от «Мегафона». Я съел все очень быстро, много раз обжегшись и почти не почувствовав вкуса. В ужасной тишине я слышал только равномерное тиканье часов. Тик-так, тик-так, тик-так… Этот чертов звук когда-нибудь сведет меня с ума! Помыв посуду, я уткнулся в экран.

В «Word» пару раз перечитал свой рассказ и сразу подумал о полной его переделке. Люди, что им вполне свойственно, наверняка начнут сопоставлять главного героя, все его чувства и переживания со мной, с автором! И… они будут правы, ведь я все это брал из своей собственной головы, однако мне совершенно не нужно, чтобы потом говорили, что я плохо живу, что мне нужна помощь и проч., и проч. Мне уже ничем не помочь – это раз. И два: сам факт, что люди начинают сравнивать героев с автором есть глупейшая вещь на земле. Однако в итоге я так и не придумал, как бы лучше это все заменить, ибо потерялся бы сам смысл и суть рассказа, а потому плюнул и решил прогуляться.

Меня сразу обдало холодным ветром, да с такой силой, что я чуть не задохнулся, не имея возможности глотнуть воздуха. На мгновение я было подумал, что вот-вот умру, но снова потерпел неудачу. Через некоторое время я неосознанно оказался рядом с церковью. Во мне точно не было намерения прийти именно сюда, но ноги сами меня дотащили. Интересно, есть ли все-таки Бог? Этот вопрос не давал мне покоя уже многие годы, а я так и не нашел на него ответа. Тяжело в него верить, когда вокруг одни лишь мучения, но с другой стороны если в него вообще не верить, ни единой толикой, будет еще хуже. Так есть хоть какая-то надежда, хоть какие-то путы, удерживающие тебя от злобы и окончательного падения. Люди, совсем отрицающие Его, как правило, совершают поступки безнравственные и при этом совсем не понимают, что эти самые поступки противоречат нормам морали. Они говорят то, чего говорить нельзя, смеются над тем, над чем люди должны плакать, делают то, чего люди делать не должны. Боже, мы все сошли с ума2…

Я рад хотя бы тому, что Бог еще не полностью покинул мое сердце. Этот Бог внутри не дает опуститься ниже определенного человеческого уровня. В любом случае есть Бог или нет – это дело каждого, главное, что после смерти все не заканчивается, ну просто ведь не может закончиться! В это уж я верю крепко. Если верю, значит оно есть.

Я проходил мимо длинных двухэтажных покосившихся домов (хотя скорее бараков), одного взгляда на которые было вполне достаточно для того, чтобы вызвать в человеке уныние. Средь них стояли как более-менее пригодные для житья, так и откровенные убожества, где крыша провалилась, а окна прогнили. Во дворах находились небольшие сооружения, напоминавшие сараи; валялся мусор, старые доски, бревна. В нос ударил запах какого-то зловонного болота. Порой я замечал крыс, пробегавших мимо. Забавно, что изначально эти дома возводились лишь на какое-то время. Пожалуй, в России нет ничего более постоянного, чем временное.

Но даже у этих сооружений есть свое предназначение: они служат хорошим таким пинком для тех, кто жалуется на недостаток материальных средств. Несколько минут в таких домах враз снимает ощущение бедности.

Забавно это или нет, но именно в эти дома мне и предстояло войти. Закурив, я начал ускорять шаг, чтобы побыстрее добраться до нужного мне здания.

Деревянные перекрытия, длинные темные коридоры, дранка на стенах, обшарпанные двери, грязь, открытая проводка, горы бутылок и даже шприцы – вот куда я вошел. Любого нормального человека это бы повергло в шок. Однако я к таким людям не отношусь, так что эти картины кроме вздоха у меня ничего не вызвали.

Я подошел к рыжей двери, от которой во многих местах чешуей отходила краска, и постучался. Через минуту дверь открылась и на пороге возник Леха – парень с косматой и грязной головой, одетый в синюю майку с одним рукавом. Он сразу протянул мне руку.

– Дарова, Макс.

– Привет-привет. Я смотрю ты все без штанов ходишь, – пошутил я, обратив внимание на его камуфляжные шорты.

– А я смотрю ты все новую шутку придумать не можешь.

– Ладно, один-один, – усмехнулся я.