Надежда мертва (СИ)

— А, об этом, — девушка достала из кармана небольшой мешочек, раскрыла его и бросила на барную стойку. Пара золотых монет звонко вывалились на грязную деревяшку, залитую пивом. Публика снова замерла. Северяне знали толк не только в силе. Еще в золоте. Девушка сделала шаг и подошла ближе к Эрлу. — Попридержи свое сообщение несколько дней, договорились? — мужчина нехотя кивнул. Он подошел к стойке и захватил мешок, недобро посмотрев на посетителей. — Налей всем выпивки за мой счет, Эрл, не будь скрягой, — она рассмеялась, а несколько посетителей приветственно подняли бокалы.

В итоге все разрешилось не так плохо, как она рассчитывала. Может, Эрл сдержит слово и сохранит ее визит в тайне. Ведьма хотела расспросить его о том, кто такая госпожа Фотт и почему сменилась глава ковена в Блаттенбурге, но справедливо решила, что выяснит это сама. Не стоило испытывать судьбу с этим мужчиной. Он согласился на ее условия, увидя силу и деньги. Но все может измениться. Рыжий Эрл может захотеть больше. После того, как она закончит с его пленником он вполне может ожидать ее на выходе с парой-тройкой верных приятелей, готовых убить ведьму. Деньги сводят людей с ума, а в мешочке, что сейчас держал Эрл и не выпускал из рук — денег было больше, чем он видел за всю свою жизнь.

— Он там, но не думаю, что будет с тобой разговаривать, — они спустились вниз по узкой и темной лестнице. Никаких больше комнат, никаких поворотов. Было очень темно, но Эрл прекрасно ориентировался по небольшому огоньку факела, который висел у самой двери. За дверью раньше видимо был погреб, но сейчас комната была изменена, переделана. Девушка чувствовала за дверью ее ждала лишь скорбь, боль и страдания. Чем занимались северяне в Блаттенбурге?

— Он же жив?

— Да, можно и так сказать, — Эрл кивнул и отправился обратно вверх по лестнице, напоследок кивнув в сторону факела, — возьми это, если тебе нужно освещение.

— Спасибо, Эрл, — сказала она тихо, скорее в пустоту и с издевкой. Факел ей был не нужен, но она все равно взяла его. Может Эрл и может неплохо ориентироваться в такой темноте, вот только она видит в ней как будто днем. Заберет факел и лишит его преимущества.

Девушка вошла в комнату, отодвинув тяжелый железный засов, который с ржавым лязгом двинулся в сторону. Она тут же затушила факел и бросила в угол, осматриваясь. Просторная комната, здесь действительно раньше был погреб. Ведьма могла почувствовать запахи пива и эля, давно забродившие, но все еще отчетливые. И кровь. Запах крови был свежий, резкий, смешанный с потом и смрадом грязи. Девушка брезгливо посмотрела на пол. Кровь, смешанная с грязью и помоями. По всей площади комнаты с потолка свисали кандалы, цепи, веревки. Десятки веревок и цепей. На некоторых еще были люди. Точнее, то, что от них осталось. Чаще это были просто верхние части туловища, беспомощно повисшие на руках, закованные в цепи на потолке. Нижняя часть была то ли оторвана, то ли откушена. Чем развлекались северяне "У Рыжего Эрла"? Посреди комнаты висел тот, ради кого она пришла. Мужчина был еще практически целым и единственным живым. Его правая нога обглодана до самых костей. Кусок плоти буквально вырван из левой части живота. Оборванная плоть свисала мерзким куском тряпки, стараясь безуспешно закрыть рваную рану. Пленник был абсолютно голым и ведьма отчетливо видела красивую, искусно нанесенную татуировку Священной Церкви на его спине. Корона царя Соломона, слезы Пресвятой Евангелины, руки Всеотца. И скрещенные топоры первых охотников. Перед ней был охотник Церкви, пришедший в Блаттенбург сражаться с ведьмами, и ставший пленником людей, которых пришел защищать.

— Неплохо выглядишь, охотник, — девушка подошла к нему и брезгливо развернула к себе лицом. Ее мало заботили ужасы, творящиеся вокруг. За свою жизнь она повидала немало мерзостей и этот погреб был не самым плохим примером. Обезумевшие люди, которые воровали, а потом съедали или пытали других? В этом не было ничего необычного. Многие ведьмы ели людей. Для ее мира такие ужасы были привычными, обычный же человек мог бы потерять самообладание.

— Ведьма? — мужчина попытался рассмеяться, но закашлялся и остановился. Его лицо было нетронутым, как и почти все остальное тело. Они не били и не мучили своих жертв, стараясь сохранить их почти целыми. Видимо так процесс поедания был намного более удовлетворительным. Ведьма подумала, запивают ли они трапезу пивом? Человеческое мясо было соленым само по себе и неплохо подходило к крепкому алкоголю. — Убей меня. Хочу умереть от рук врага, а не этих больных.

— Они что, серьезно едят людей? — ведьмы было безразлично, она старалась разговорить охотника. Может просто пообещать избавить его от мучений и он все расскажет?

— Они? Нет. Не совсем. Похоже ты не отсюда, раз задаешь такие вопросы. Но скоро узнаешь правду. О Блаттенбурге, жемчужине Нового Севера, — мужчина попытался засмеяться, но у него снова не получилось.