Отметились они и в Гильдии, где Риэль сразу получил огромное количество приглашений на неделю вперед. Его это обрадовало, потому что именное приглашение означало более чем приличную оплату, и, по его мнению, за три недели они могли заработать очень и очень приличную сумму в несколько сотен золотых. Женя взялась расспрашивать его о здешней банковской системе: чем разбойникам дарить, лучше какую-то сумму положить в банк – ну мало ли, на черный день или просто на период безденежья. Система была. Никаких кредитных карточек не выдавали, даже никаких расписок, но называли пароль, который был известен только клиенту и особому устройству (технология плюс магия), стоявшему в отдельном помещении и учитывающему не только само слово, но и голос. Риэль остался к этому равнодушен, а Женя взяла на заметку. Если и в самом деле заработается несколько сотен, уж одну из них можно сдать в банк.
В Гильдии Женю прослушала строгая комиссия, но вовсе не с целью немедля произвести ее с менестрели, а всего лишь для проверки уровня ее обучения. Гильдия не всякому менестрелю позволяла брать учеников и довольно строго контролировала процесс. Результат их устроил: для того короткого времени, что Женя числилась в ученицах, она научилась многому, даже способна была немножко аккомпанировать себе на лютне. Риэль немного нервничал, повышенной уверенностью в себе он все же не отличался, но все прошло очень хорошо, он воспрял духом, когда один из экзаменаторов сказал, что при таком прогрессе через год Женя сможет попытаться стать членом Гильдии. Особенного таланта у нее нет, но его можно компенсировать профессионализмом и тщательно подобранным репертуаром.
В Комрайне они встретили старика Симура, тоже имевшего несколько приглашений, суетился где-то и бездарный Фак, уделом которого было развлечение мелких купцов в дешевых трактирах. Конечно, столицу не миновал и Гартус, не преминувший снова прокомментировать Женин голос. Впервые она услышала женщину-менестреля, обладавшую сильным сопрано, роскошными светлыми кудрями и пропорциями фигуры 100-100-100, несмотря на относительную молодость. В Жене она увидела конкурентку, но не в пении, а в соблазнении богатых кавалеров: она давно знала Риэля и понимала, что Женя действительно всего лишь ученица.
Райв отыскал их сам, праздников это никак не испортило, и исчез тоже сам, назначив следующее свидание на грядущем через три месяца состязании менестрелей в городе почти у границы с соседней Малтией. Риэль сначала собирался поговорить с Женей на тему «нельзя отказываться от любви в пользу дружбы», но почему-то так и не стал, да и Райв ничего не спрашивал, наверное, поверил, что решила Женя окончательно. А она только убедилась в правильности выбора. Скорее страсть, чем любовь. И осторожность превыше всего. Женя не то чтоб начала исключать возможность любви, но вот в небывалую и сказочную любовь верить уже не хотелось. Наступать на одни и те же грабли в третий раз – извините. Ей казалось, правда, что Райв не такой, что он не поступил бы с ней так, как Тарвик или тем более Олег, но ведь и об этих двоих Женя думала поначалу так же. Ладно, Олег – она была молодая и наивная, но Тарвик! Ей было стыдно перед самой собой за то, что она позволила себе влюбиться настолько безудержно и поверить, что счастье возможно…
Счастье было не только возможно, но и реально, осязаемо, потому что она не чувствовала себя ни несчастной, ни одинокой.
Они действительно заработали почти четыреста золотых чистой прибыли (и Женя настояла на том, чтобы половину положить в банк), получили еще кучу подарков, практичных и полезных – например, Гильдия обувщиков преподнесла Риэлю мягкие и легкие полусапожки, а Жене прехорошенькие туфли, а Гильдия белошвеек снабдила их бельем. Единственный минус минимального набора одежды – его быстрая снашиваемость, когда изо дня в день надеваешь одни и те же штаны, они обтрепываются гораздо быстрее, чем когда решаешь две извечные женские проблемы: нечего надеть и некуда вешать. И многие менестрели в качестве парадной одежды имели такую, какую Риэль носил повседневно. Его концертный костюм был по-настоящему дорогим, и переодевался он, только если выступал в приличном месте, и того же требовал от Жени. В деревне можно петь и в запыленных штанах, но если ты выступаешь хотя бы на постоялом дворе, ты должен выглядеть хорошо.
Когда стихла череда праздников, они покинули шумную столицу, одновременно и уставшие от бесконечных выступлений, и отдохнувшие в мягких постелях и горячих ваннах – в старушкином доме был водопровод с горячей водой. Женя вернула накидку, отказалась взять ее в подарок по простой причине – лишний груз в дороге не нужен. Но вот пирожков и печенья с собой она им целое ведро напекла, и это они взяли с огромными благодарностями.