Надежда оживает в преисподней

В безумной ярости Алан опрокинул стулья и врезал кулаком по зеркалу в своей гостиной. Осколки посыпались на пол, на костяшках выступила кровь.

Найти! Найти, чтобы расправиться! Узнать обо всех, кто виноват в том, что она все раскрыла и затем ушла.

Вскоре вернулся Дан. Надежда уволилась из бара, и там никто не ведал, куда она пошла. Тогда Алан приказал элитнику привести Эльзу.

– Говори! Говори: где она?!.. – в бешенстве орал на нее генерал.

– Я не знаю!.. Честно! – Эльза заливалась слезами, а побледневший любовник пытался защитить ее от неистовства, коего он у своего начальника еще не видывал.

– Это правда! – вмешался Дан. – Она сказала, что не хочет впутывать подругу!

– А ты, баранья башка, послушал ее?! Идите оба вон, второсортное мясо!.. – указал он на дверь. – Дан! Стой!.. Подойди сюда! – Алан плохо контролировал слова и желания. – Организуй поиски! Узнай, с кем она была, кто ей помогает сейчас! Вызови других элитников, пусть прочешут весь ад сверху донизу!.. В нашем зале собери всех! Я приду через минуту!

Алан отвернулся. Была почти ночь. Она не могла далеко уйти, не рискуя собой. Но ей же море по колено! Она и на растерзание на равнинах может себя отдать… От этой мысли генералу, жаждущему свернуть бывшей любовнице шею, вдруг стало нехорошо.

Нет, нет, не Надежда. Она такого с собой не сделает.

Вскоре Ираклий ощутил на себе всю силу знания и наказуемость инициативы. Дан выяснил от Казимира и Дементия, что генерал удовольствий исчез с Надеждой в неизвестном направлении не далее чем прошедшим вечером и явился обратно весьма недовольный.

«Крыска она та еще, как и ее почитатель. Дохлая слишком», – объяснил он собратьям по оружию. Эти слова без всяких колебаний передал Дану генерал лени.

– Говори, мразь, что ты ей наболтал обо мне!

Ираклий рта не успел раскрыть, когда Алан, не церемонясь, ворвался к нему в спальню и вытащил его из постели, норовя отмутузить, как боксерскую грушу.

– Кому? О чем ты говоришь?!..

– Говори или я не отвечаю за твою уродливую татуировку! – Алан намекнул на художества, которые навел Ираклий, чтобы скрыть шрам на животе, оставленный ему райским генералом.

– Тихо!.. Я просто помог ей немного: она меня молила! Клянусь, я ее и пальцем не тронул!

– Тебе, гниль, она бы не дала и платок свой поднять!.. Каким образом ты ей помогал?!

Пятый генерал был вынужден расколоться. Выслушав, Алан с силой отбросил его в угол комнаты. Они были примерно в одинаковых весовых категориях, однако это выглядело так, будто заправский хулиган избивал хрестоматийного доходягу. Всеми конечностям Ираклий едва удержался от свидания со стеной.

– Отдай копию файла, которую оставил себе на память! И не ври, что ее нет!.. Или я из тебя все остатки перьев вытряхну!

– Копия была! – признался Ираклий. – Но она попросила выдать ее и уничтожила!..

– Молодец девочка!.. А ты – только сунь свой нос еще раз! – пригрозил Алан на прощание.

Полночи поиска и добрая половина армии гордыни не принесли результатов.

Алан плюхнулся на простыню, лишенный сил. Черные волосы упали на глаза. Гнев его за бессонные часы преобразился в устремленность наконечника: найти, найти, найти.

В его голове до сих пор не укладывался столь аномальный кульбит. Эта женщина, которая никогда не заявляла на него никаких прав, не смела раскрыть рта на то, что он спит с другими, не утверждавшая своего превосходства и неслыханной красоты, казалось, не имевшая никакой гордости, лишь колкое чувство юмора для самозащиты, вдруг выкатила, что бросает его. Его! Начальника главной адской армии!..

Она не оскорбляла и не впадала в своем письме в истерику, она снова признавалась в любви, обещая хранить ее в своем сердце. Даже благодарила за доброту. Это его-то, чей живодерский язык угадывал больные места с математической точностью. Она бесцеремонно показала ему, что у нее есть своя воля и никому не преодолеть принятого решения. Внезапно вынырнувшее и расширившееся фундаментом чувство собственного достоинства оттаскало его гордыню за шкирку и удалилось непобежденное никем.

Это напрочь обескуражило, поставило в тупик… и взбесило.

А для чего он ее вообще ищет?..

Он что, разметает ее по кусочкам?.. Навряд ли. Врежет пару раз – возможно. Вытряхнет из нее дурь. А дальше?.. Он пока не знал. Но, дьявол, она его женщина, он лепил ее сам для себя неделями, и он вернет ее и распорядится так, как захочет!.. Он – генерал гордыни и не позволит об этом забыть ни одной душе!..

На вечернем совещании Князь и Княгиня не досчитались одного из военачальников.

– Аланчик не соблаговолит почтить нас своей персоной? – поинтересовался Владыка, поднимая бровь. Но все молчали. Ираклий покраснел до ушей, а Дементий и Казимир потупились. – Ну говорите, если есть чего.

– У него трагедия личная, – произнес Булат. – Его Надежда пропала. Он обыскал весь ад, но ее нигде нет.

– Да, некоторые из нас волшебники из волшебников, – Князь взглянул на жену.

– Скорее волшебницы, – отозвалась Княгиня.

Хотя им обоим не до конца было ясно, как все произошло, сладостно-ядовитые стрелы Дианы, безусловно, ужасали и оглушали триумфом.