Надежда оживает в преисподней

В заключение Орденом первой степени награждали генерала армии страха Казимира – шестого и последнего военачальника. Сегодня он выглядел веселым, подтянутым и жизнерадостным, совсем не как всегда. Тонкие, производившие болезненное впечатление черты лица вдруг успокоились, один уголок губы самодовольно ухмылялся. В глазах Дианы мелькнуло снисхождение. Хорошо хоть, что Князь не решил премировать этого неудачника – начальника стражи Леонарда, который тоже водил в битве жалкий экспериментальный отрядик, состоящий из душ почивших грешников. Неслыханное дело!.. В аду никогда не использовали «отработанных» на Земле людей. Неудивительно, что эта затея с треском провалилась.

Никто уже особенно не помнил, что и солдат Казимира перебили в два счета, но на то была иная причина…

Далее началась процедура водружения орденов на грудь элитников – так называли воинов адских армий, – провозглашенных героями той войны. Княгиня отодвинулась на край сцены. Им поцелуев Царицы этого мира, хвала бездне, не полагалось. Ей и так хотелось прополоскать рот с марганцовкой.

– Я бы променял весь ад с троном Князя в придачу на эти вот кочковатые просторы с пожухшей травой и жалкими беседками. Чисто ради разнообразия.

Где-то в жаркой части Европы над землей сгустились сумерки, даря ей долгожданную прохладу.

Алан лежал на спине, одетый большими татуировками на руках, и смотрел в звездное небо. Рядом с ним дежурила открытая бутылка вина. Вокруг ни души, ни домов. Прекрасное зрелище. На его плече устроилась красивая женщина с такой же бутылью из бара: презентовал он лично. Ценный подарок в нынешних условиях.

– А ты как думаешь? – спросил он.

– В аду не принято, чтобы барменши сильно думали.

– Только если я об этом не прошу.

– Тогда ладно. Красиво. Я здесь как-то работала, когда была ангелом.

– Каким? Михайловским? Хранителем? Я так и думал: его отпечаток прям виден. В непреклонных и далеких от жизни идеалах до сих пор пребываешь.

– А ты проницателен. Мог бы стать и первым генералом, – отозвалась Надежда со смешком. Ночь рассеяла ее обычно мрачноватое настроение и побудила дать себе волю. Она села, перебирая распущенные волосы. Оказались неподдельными. Не отвалились, по крайней мере.

– Ты знаешь, что за такое 99 из 100 демонов выбили бы тебе последние настоящие зубы? Если ты еще сохранила их с такими выкрутасами, – Алан поднял брови и впервые за разговор взглянул ей в лицо.

– Вряд ли это будет опаснее работы с теми женщинами в баре. Я, кстати, тебя еще не поблагодарила за спасение от одной из них.

Ее улыбка была такая искренняя, что изгнала ехидство плохой шутки. Она как будто проведала тайны его внутреннего мира и обращалась к ним, минуя заборы, плетни и проволоки, расставленные вокруг.

– На здоровье, – генерал взглядом испытал ее глаза и губы. – Та действительно была какая-то жуткая.

Происходящее хотя бы ненадолго унесло Алана из проклятого места, которое было его домом. Странно, ненавидевший болтовню, он в последнее время испытывал потребность с кем-то поговорить на совершенно разные, серьезные или гротескные темы. Но удовлетворить ее было куда труднее, чем получить обожание очередной женщины.

Все они были либо глупы по его придирчивым критериям и так млели от того, что на них обратил внимание сам Красавчик, что ничего путного и произнести не могли, либо прикидывались дурами. Нет, окружавшим его и прикидываться было не нужно. В этом он был уверен.

Своих коллег-генералов он считал в сто раз более тупыми, чем любая адская вертихвостка. Князь, с которым он обычно держался как бы на равных, занимал свое место не для разговоров с подчиненными. Диана же, командовавшая повседневной работой всех военачальников да и всей рутинной работой ада… она была умна… Но с ней… с ней они могли только ругаться… Если… Если только… Его мысль ушла.

Кто бы мог подумать, что ему поможет дурная затея с женщинами-барменшами? Обнаружив эту слегка отстраненную, как и он сам, но производившую весьма цельное впечатление собеседницу, он не мог с удовлетворением не отметить свою заслугу в этой находке.

– Откуда же ты взялась? Ни безвкусного блеска, ни имбецильной улыбки, как ценят Ираклиевские парни… Неужто какой-то его элитник был сражен твоим шармом наповал и сосватал тебя в этот ярмарочный гадюшник?..

– А ты совсем не помнишь? – Надежда снова улыбнулась, и Алан заметил, как преображается в этот момент ее лицо. Но он все еще не замечал, что стал смотреть женщинам в глаза гораздо чаще.

Ангел, который жил в раю, всем своим существом ощущая Божественную благодать, переживший ярчайшую победу и величественное возрождение архангела Михаила после боя с сатаной, несчастная Надежда все равно утратила чувство необходимости своего призвания. Как это могло произойти? Но это уже произошло.

Она отпала с болью и разбитым сердцем совсем недавно, вскоре после этой самой победы рая. Первый отрезок времени после удара об адские скалы просто вывалился у нее из памяти.

Она вспоминала, как ее волокли по камням ужасные демоны.