Надежда (Сергеевна)

Связь прервалась.

Гурий сидел, как оплеванный. «Действительно что-то важное». Таможня не выполняет своих обязанностей, закрывая глаза на снующие туда-сюда корабли — и это не важно? Они не хотят замечать ничего, уверенные, что в закрытом секторе ничего не происходит?

Он запрокинул голову, глядя на экраны. Мерцали звезды. Плыли вдалеке астероиды и мелкие метеориты — мелкие, естественно, относительно. Пунктиром шел искусственный спутник. На боковом экране появилась орбитальная станция — такая же, как та, на которой служил Гурий.

И вдруг…

Да, это банально, но всегда всё так и начинается. Вдруг.

Точка. Светящаяся точка, мигающая огнями в каком-то незнакомом ритме и движущаяся чересчур уверенно, как-то целеустремленно. Гурий подался вперед, осторожно подкручивая настройки.

Малый бот незнакомой конструкции. Расстояние было чересчур велико, автоматика не справлялась с увеличением, но все-таки в конце концов его удалось идентифицировать как «Шершень». Тяжелый скоростной грузовой бот, который, если верить интернету, на Земле никогда не использовался. И в Солнечной Системе на данный момент (статья в Википедии была датирована позапрошлым годом) на вооружении не стояло ни одного «Шершня» такого класса, как тот, который торопливо пересекал квадрат.

Гурий схватился за голову. В училище им на факультативе, конечно, читали краткий курс о посещающих Землю кораблях. Мол, если попадете служить на Луну или вас случай забросит на Венеру или Марс, можете столкнуться вот с этими судами. «Шершень» относился к военным катерам, на таких обычно высаживался десант на дикие планеты, но выходящие в отставку десантники иногда покупали списанных «абордажников» и переоборудовали их в частные суда. Так сказать, ностальгия. Однако, именно этот «Шершень» не выглядел мирным. И он летел от Земли. И, судя по предварительному, на глазок, расчету, его путь лежал отнюдь не в сторону Марса, Венеры или Юпитера — хотя бы потому, что именно сейчас все три планеты находились с противоположной стороны. Оставалась либо Луна, либо Плутон, либо…

Глубокий космос.

И прежде, чем понял, что делает, Гурий до отказа утопил в гнездо тревожную кнопку.

— Код четыре. Незаконное пересечение границы.

Два часа спустя он стоял перед своим начальником, вытянувшись по струнке.

— Как это понимать? — голос дяди был обманчиво мягок, но глаза метали молнии. — Ты что себе позволяешь? Мальчишка, сопляк! Сигнал общей тревоги, звонок в службу ПКО, активация зенитно-ракетного комплекса, да еще и боевая тревога! Здесь! Сейчас! И… у меня!

— Но ведь это был «Шершень»! — упирался Гурий.

— Ну и что? Теперь на каждый транспортник мы должны охоту открывать?

— Это был не наш «Шершень»! Он не отвечал на позывные! Он отказался назвать свой код и лечь в дрейф!

— Зачем?

— Ну…Для досмотра.

— Для чего? — начальник прекратил метаться по кабинету и остановился, прищурившись.

— Для таможенного досмотра с целью выявления незаконного груза, контрабанды или иных нарушений, — отрапортовал Гурий. — Согласно таможенному кодексу мы обязаны досматривать все суда, вылетающие с планеты Земля.

— Обязаны мы! — фыркнул дядюшка. — Ничего мы не обязаны. Это пусть у чиновников с Луны и Венеры головы болят. Мы — Земля, запомни это раз и навсегда. У нас уникальный статус в Галактике. Мы — закрытый мир. То есть, находящийся в добровольной самоизоляции во избежание, так сказать, конфликтов и лишних человеческих жертв. Да, мы с тобой обязаны стоять на страже наших интересов, но при этом и не забывать, что здесь все не так, как на других планетах. Мы — это мы, а они — это они. У нас свои законы, у них — свои. Они не вмешиваются в нашу жизнь, но и мы позволяем им жить так, как они сочтут нужным.

— Значит, — Гурий нервно сглотнул, — надо позволять пришельцам расхищать наши… э-э…природные богатства?

— А с чего ты взял, что они что-то расхищают?

— Ну… есть же товары, технологии и сырье, которое не подлежит вывозу. Я учил… сдавал экзамены… Я помню. Это наша литература, наша музыка, в том числе эстрадные песни, представители животного и растительного мира, а также человеческие ресурсы, генофонд, так сказать.

— «Генофонд»! Это не твоего ума дело. Тебе главное сейчас — тихо-мирно отсидеть здесь еще два с половиной года для наработки минимального стажа, после чего для тебя будут открыты все пути. Мы с твоими родителями уже обо всем позаботились.

— Я хочу сейчас.

— Что?

— Я, — Гурий расправил плечи, — хочу уйти сейчас.

— Не понял? — дядя подошел, заглянул в глаза. — Какая муха тебя укусила?

— Не муха. Шершень.

— Глупости. Сходи в медотсек и…

— Вы меня не поняли, дядя. Я здоров. Просто я… больше не хочу работать в таможне. Я собираюсь подать прошение о переводе меня в патрульную службу.