Надежда (Сергеевна)

— Явился! — воскликнул он, проходя в комнату Роя. — А я думал, успеешь или не успеешь! Знаешь, что регистрация начинается в семь утра? И на место надо прибыть не позднее, чем за два часа до старта, чтобы погрузиться на челнок и упаковать груз… Я тебя знаю. Тебя всему надо учить и контролировать. Кстати… О, — не обращая внимания на выражение лица хозяина номера, гость шагнул к Надежде, заулыбался как-то по-другому. — Все-таки купил! Небось, бракованная? С рук брал или…

— Я взял, — буркнул Рой.

— Что? Сертификат о прививках? Так его подделать — раз плюнуть. Это и я могу тебе на местном ноуте склепать за полчаса… А паспорт? А разрешение на вывоз товара? А накладные? На свои запчасти и комбикорм, небось, все оформил, а про это забыл?

Рой молчал, глядя исподлобья. Надежда молчала тоже, посматривая на этих двоих. Гость ей чем-то не нравился. Нет, не лицом — оно не было некрасивым, оно было просто чужим — и тем более не манерами. Но Рой в его присутствии как-то стушевался, ссутулился и на глазах преобразился в тупого громилу — или необразованного мужлана. Местное начальство? Похоже на то. Ее бывший начальник цеха иногда вел себя также с ее подчиненными, порой нарочно не обращая внимания на нее, мастера участка.

— Я… взял. Все взял, — ответил Рой.

— Уверен? И с таможней все уладил?

Не уладил, — поняла Надежда по тому, как напряглись скулы Роя. Заметил это и его собеседник.

— Что? Неужели не выправил ей право на выезд? Рой, ты как будто вчера родился! Эх, придется мне за тебя хлопотать! Твое счастье, что у меня есть необходимые полномочия…

— Спасибо. Я это… ну… не знаю, как вас…

— Благодарить? — посетитель подмигнул. — Чего проще! Уступи ее на часок. Она у тебя красивая…

Взгляд, которым он окинул Надежду, досказал остальное. Женщина замерла. Неужели согласится?

— Это… ну я… того, — Рой смотрел в пол, чем-то неуловимо напоминая гастарбайтера из сельской глубинки, приехавшего в город на заработки и первый раз столкнувшегося со столичными порядками. — Не могу. Вот.

— Почему? Она же…

— Она не моя.

Надежда невольно прикусила губу. Она ждала всего, но только не этого. Выходит, Рой не ее хозяин? Он просто закупщик, поставщик товара…для кого?

— Ишь ты, частный собственник! Забыл, что я мог бы сделать?

— Нет. Знаю, но это… у меня вот есть… здесь…

Рой крутанул приборчик на запястье, что-то там нажал — и в воздухе перед лицом гостя развернулся экранчик с какими-то знаками и символами. Мужчина присвистнул:

— Ну, ты и ловок… Только смотри у меня! Вернемся домой…

Не договорив, направился к дверям и уже с порога, как ни в чем не бывало, бросил:

— Откуда она хоть взялась?

— Вангея, — буркнул Рой.

— А, — гость покивал головой с таким видом, словно это все объясняло. — Ну, до завтра. Завтра уезжаем в пять утра, не забудь и не проспи!

Суета сборов и предполетной подготовки мало запомнились Надежде. Все хлопоты взял на себя Рой. От нее требовалось только одно — повиноваться. Ничего не говорить, ничего не предпринимать, а лишь делать то, что велят: «Иди сюда. Стой тут! Садись здесь! Жди!»

«Он обращается со мной, как с собакой!» — думала женщина, стоя у грузового отсека челнока, который должен был доставить пассажиров на борт огромного трансгалактического лайнера. Сегодня с Аукциона — как выяснилось, это было название планеты — на нем улетало всего несколько человек, так что сам лайнер не собирался тратить время на приземление и старт. Груз и людей собирался доставить на него орбитальный челнок, очень похожий на стандартные ракеты, с которых на Земле начиналась космическая эра. Разве что топливные отсеки занимали намного меньше места. Но стапеля, обтекаемая форма, круглые иллюминаторы, трап — все это так напоминало Надежде кадры из фильмов про Юрия Гагарина и других советских космонавтов, что в другой ситуации она бы задержалась на верхней ступеньке и помахала рукой остававшемуся внизу обслуживающему персоналу: «Поехали!». Но она была личным имуществом, и электронный поводок с неумолимой силой потянул ее к глубокому креслу, где женщина почти утонула. Сквозь ткань она почувствовала, как ее со всех сторон сжали захваты. Надежда вздрогнула, невольно рванулась прочь, а когда поперек груди и живота ее автоматически захлестнул страховочный ремень, запаниковала.

— Сиди, — Рой уже устроился рядом в точно таком же кресле, дождался, когда такой же ремень опояшет его самого. — Тихо. Так надо.

Надежда кивнула. Что ж, надо так надо.

Кресел в пассажирском салоне челнока было всего около дюжины — для взрослых — и еще четыре для детей и, видимо, инопланетян, поскольку креслами эти сооружения назвать было сложно. Из них занятыми оказались всего девять взрослых и два детских, причем во второе с трудом втиснулся подросток на вид лет двенадцати. Кресло было ему мало, и он скрипел зубами, пытаясь устроиться поудобнее.

Сидевшая рядом с Надеждой женщина попыталась наладить контакт.

— Вы боитесь летать? Почему в таком случае не попросили стюардессу о сеансе гипносна? Давайте я вам закажу! — она откинула на подлокотнике крышку, обнажив ряд кнопок и рычажков, нащупала один.