Надежда сильнее страха (СИ)

Оставшееся время мы проводим в самых безобидных, как мне кажется секциях: это секции по урокам выживания и лазанию. Остальные же трибуты лишь проводят все эти часы в тщетных попытках хотя бы научиться просто метать (не то что попадать в цель) ножи или что-то ещё в этом духе. Большинство из них — совсем малыши, а уже слепо бегут, пытаясь хоть как-то спасти и защитить свои жизни. Некоторые участники, напротив, явно преуспевают в боевом искусстве. И я сейчас не о профи. Мальчик из Пятого, чьи волосы точно наэлектризованы, а в глазах безумие, отчаянно раз за разом кидает копьё в многострадальный манекен, и с каждым разом остриё всё глубже входит в «плоть» этого бедолаги. Бледные и худощавые близнецы из Шестого хоть и не занимаются вместе, но постоянно находятся рядом друг с другом, иногда подходя друг к другу и о чём-то деловито разговаривая и обнимаясь. Сейчас девочка находится в секции стрельбы из лука (надо сказать, что стреляет она довольно хорошо), а её брат — в соседней секции — пытается управляться с булавой. Временами они обмениваются взглядами и что-то кричат друг другу. Они настолько привязаны друг к другу. Даже понятия не имею, каково придётся одному из них, когда другого…

Я же, отчаянно в который раз взбираясь на смоделированное тут «дерево», опять думаю о той девочке — Дери. Что с ней? Как она? Мне, конечно же, известно, что капитолийская медицина во много раз превосходит нашу, но я не уверенна, что они смогут полностью залечить рану за этот короткий срок до Игр. Значит, она обречена? Может, мне, наоборот, было бы лучше сделать так, чтобы она не увидела этой бессмысленной бойни? О чём я думаю…

Мальчик из Девятого дистрикта (кажется, Остин) сразу же после того краткого разговора со мной ушёл в секцию копий и практически не покидает её до самого конца занятий, иногда переходя в секцию бросания ножей. Он с особым звериным остервенением бросает копья и ножи, временами резко вскрикивая. Нет, с этим мальчишкой явно что-то не так.

— А мне кажется, что между ним и той девочкой что-то есть, — тихо шепчет почти мне в ухо Рори, неожиданно подкравшись сзади.

— Думаешь? — спрашиваю я. Хоторн ничего не отвечает, лишь красноречиво бросает взгляд на Остина вновь: тот по-прежнему с невероятной злобой кидает ножи в манекен, что-то шепча при этом. Что — разобрать совершенно невозможно.

— Возможно, — соглашаюсь я. Тут я кое о чём вспоминаю. Устроившись поудобнее, наконец, задаю свой вопрос: — Рори, — начинаю я, — а почему тогда, когда я сегодня попросила нож, ты пошёл к Эртеру? Не проще ли было просто взять со стенда?

Хоторн смотрит на меня так, точно уже давно ожидал этот вопрос.

— Я так и хотел сделать, но ножей там не было. Ни одного.

— Хочешь сказать, что их убрали тренеры?

— Нет. Та женщина, что находится в секции ножей, выглядела весьма взволнованной и испуганно оглядывалась по сторонам.

— Но сейчас-то они все на месте, — шепчу я, посматривая на Остина, кидающего очередной нож в голову манекена. — Значит, их кто-то забрал?

— И я, кажется, знаю кто, — доносится голос Рори. Он легонько толкает меня за плечо и предлагает посмотреть вниз. Там, в самом дальнем и самом тёмном углу, спрятавшись за доской с подвесными мишенями, на полу сидит маленькая темноволосая девочка. Лица её толком не видно, но… Эти короткие, до плеч, волосы, этот вороватый вид и, что самое главное, лезвие ножа, изредка блестящее на свету. Это Омел. Безо всяких сомнений.

— Что она там делает? — как можно тише спрашиваю я.

— Кажется, точит нож, — кратко отвечает мой спутник, — или вырезает что-то… Понять сложно.

Я хочу спросить ещё кое-что, как раздаётся сигнал, обозначающий, что мы должны отправляться на свои этажи. Рори первый слезает с этой странноватой конструкции, на которой мы провели всё это время, я же немного медлю. Бросив последний взгляд на убежище девчонки из Второго, ужасаюсь вновь: Омел, без всяких препятствий, кладёт ножик к себе в карман и бежит в сторону лифта, догоняя Рубина и Эртера. Прежде чем убежать, она делает ещё кое-что, пугающее меня настолько, что я буквально спрыгиваю с этого «дерева».

— Что случилось? — испуганно спрашивает Рори. — У тебя всё лицо побелело!

— Позже расскажу, когда приедем к себе, — отмахиваюсь я.

Мы идём к лифту и едем наверх в компании трибутов из Одиннадцатого. Эти двое — совсем малыши. Они оба испуганно смотрят на нас, а затем друг на друга. Стоит лифту остановиться на их этаже, как они спешно выбегают из кабины. Только немного непонятно, от кого они бежали: от нас или… друг от друга?

Наконец, лифт останавливается окончательно, и мы выходим на нашем, двенадцатом, этаже. Стоит нам пройти в столовую, как мы видим немного странноватую картину. За столом, совершенно убрав с одного края все приборы и блюда, расположились Пит, Китнисс, Эффи, Цинна и Порция. Все они что-то читают, но что — нам не видно.

— Привет всем, — здоровается Рори, и все, только поняв, что мы уже здесь, спешно закопошились, точно пряча что-то от наших глаз.

— Как прошла тренировка? — спрашивает Пит. — Это правда, что говорят?