Надежда смертника

По крайней мере, мама знала бы, где я был. Во время бесконечного ожидания на мостике «Галактики» отец оставил сообщение для нее, что я в безопасности на корабле. Наверняка она испытывала гнев, когда я ушел, и вряд ли сразу простила бы меня, но я знал, что воспоминания постепенно поблекли, и она будет рада, что ее поиски завершились. Наверно, если бы я выжил, мы могли бы когда-нибудь помириться. Мне пришло в голову, что она, возможно, была бы раздражена из-за того, что отец разрешил мне следовать за ним, но я гнал прочь подобные мысли. Мама – сильная и могла справиться с проблемами. Это отец был слабым. Нет, постойте. Наверное, и в этом я тоже ошибался.

Мы ступили на борт катера. Я оглянулся по сторонам. Места для четырнадцати человек. Только невысокое ограждение отделяло пилота от главной каюты. Иллюминатор, находившийся напротив места пилота, увеличивал ширину носа. Вдалеке мерцали огни орбитальной станции.

Отправившись на экскурсию по судну, я искал ванную, но не нашел ни одной. В кормовой части мое внимание привлек выделявшийся своим ярким цветом люк с надписью «Машинное отделение». Я хотел было заглянуть внутрь…

– Держись подальше от этого места! – Голос отца был резок. – Садись рядом, если хочешь, и пристегивайся.

– Да, сэр! – Я поспешил подчиниться.

С шипением раздвинулись двери отсека, отпуская от причала катер. Очень осторожно отец манипулировал двигателями малой тяги, давая возможность катеру дрейфовать в стороне от «Галактики». В моем животе что-то взболтнулось, когда мы наконец избавились от гравитации корабля.

Теперь отец заметно расслабился и занялся регулированием голографокамеры, которая была не очень удобно прикреплена над пультом.

– Корвин, проверка связи. Как я выгляжу?

Голос компа заполнил динамики.

– Видеосигнал от катера получен. Как приказано, я ретранслирую ваш сигнал на Землю.

– Еще не время, Корвин. Я сообщу тебе, когда будет нужно это сделать.

– Да-да, капитан. Программа откорректирована.

Руки отца переместились на клавиатуру пульта. На экране появились цифры и какие-то символы.

– Сэр? – Я вытянул шею, чтобы видеть через его плечо. – Что…

– Не сейчас, я занят.

Я старался припомнить, когда в последний раз он разговаривал со мной грубым тоном, и не мог воскресить в памяти подобного случая. Если на то пошло, я также не мог вспомнить, чтобы он когда-либо ударил меня, дал пощечину. Он устанавливал границы, проводя черту, которую я не должен был пересекать. Бессознательно, я соглашался. Часть меня испытывала мучения, отказываясь от недавней свободы. Но оставшаяся часть чувствовала облегчение.

Он закончил свои расчеты.

– Давай теперь поглядим. – Он дотронулся до кнопок управления. Я уставился в иллюминатор. Наше местоположение относительно «Галактики» изменялось очень медленно. Отец сосредоточил внимание на показаниях компа, чтобы произвести незначительные исправления. Наконец он пробормотал:

– Следует сделать это. Корвин, сообщение – на всех заданных частотах. Трансляция начинается через две минуты. Пожалуйста, передавай непосредственно с места действия по всей сети подключившихся.

– Ты собираешься известить их, раз они могут удовлетворить твои требования? – Я знал, что отец неизбежно выполнит свой план, и другого выхода я не видел, но сознательная жестокость этого беспокоила меня.

– Кого, сын?

– Людей, управляющих лазерной пушкой, прежде чем нанести им удар?

– Боже мой! Неужели тебе это могло прийти в голову? – Он взъерошил мои волосы. – Не произноси ни звука, пока будет идти трансляция. Даже не кашляй.

– Да, сэр.

Я уставился на цифры на экране дисплея. В чем мог заключаться его план, если не в том, что я предположил? Объективно говоря, я был самый сообразительный мальчик из числа моих знакомых. Конечно, я мог разгадать его замысел.

– Как моя прическа? Мой галстук в порядке?

Я зевнул. Отец питал отвращение к интервью, и ему, черт возьми, было наплевать, как он выглядел, когда его изображение появлялось во всевозможных программах. Возможно, именно его сильнейшая неприязнь заставляла журналистов преследовать его, а также сделало высокие стены нашей резиденции необходимостью. Я молча кивнул.

– Тогда все в порядке. – Он глубоко вздохнул и включил голографическую камеру.

– Доброе утро. Я – капитан Николас Сифорт. Некоторые из вас знают меня как бывшего Генерального секретаря, но по распоряжению Адмиралтейства я был восстановлен в моем прежнем звании, и теперь я командую «Галактикой», что находится на орбите над экватором.

Его голос был тверд и решителен, ладони спокойно лежали на плоской поверхности пульта.

– Отсюда, из космоса, наша планета кажется синей и безмятежно-мирной. Но и я и вы знаем, что это не так. Жители нижнего Нью-Йорка восстали против Правительства Господа Бога. Они разрушили до основания башни, нападали, с целью уничтожить, на патрули армии Объединенных Наций. Это достойно осуждения и является тяжким грехом.