Надежда Союза Трех Х (СИ)

     Если бы кто-нибудь мог увидеть Анксунамон в эти минуты, то этот случайный свидетель поразился бы хладнокровию девушки, с совершенно невозмутимым выражением лица идущей через коридор, в котором маятниками раскачивались лезвия секир, мелко вибрировали тончайшие струны, способные разрезать человеческое тело словно горячий нож сливочное масло, выступали из стен шипы и вращающиеся дисковые пилы. Впрочем, создаваемый всеми этими орудиями убийства шум, благодаря барьерам в начале и конце туннеля, совершенно не вырывался за пределы данного отрезка пути.

     Шаг вперёд и разворот корпуса влево, чтобы пропустить мимо лезвие маятника, затем наклониться вперёд, чтобы дать тонкой струне просвистеть над головой, шагнуть вправо и снова вперёд, ускользая от высовывающихся из стены шипов. Со стороны действия ламии были похожи на танец, грациозный, уверенный и неспешный... На самом же деле ей приходилось отслеживать одновременно дюжины угроз, рассчитывая в уме дальнейший маршрут, сопоставляя алгоритмы работы ловушек.

     "Организаторы совсем сдурели", - наконец расслабленно подумала девушка, выходя из стены в новый коридор. Посмотрев назад, она увидела всё тот же барьер, маскирующий тайный проход, который позволил срезать солидный участок пути (только вот повторять этот свой опыт она очень не хотела).

     Приоткрыв рот, девушка высунула кончик раздвоенного языка, пробуя на вкус воздух. Её глаза сами собой закрылись, погружая окружающее пространство в полную темноту, которую ранее разгонял лишь свет от сияющих золотом радужек глаз, в то время как перед внутренним взором мелькали размытые образы...

     "Кто-то есть рядом", - отметила египтянка, начав покрываться чешуёй, попутно отращивая когти на руках.

     ...

     "Игры закончились", - в очередной раз повторил сам себе Рык, применяя навык обращения тенью.

     Пусть в плоском состоянии он почти не ощущал запахов, да и слух со зрением становились весьма специфичными, но в условиях полной темноты и тишины, некоторые факторы становились неактуальными. С другой стороны, ощущать окружающие объекты всем телом, при этом практически лишившись собственного веса, было более чем удобно... Если бы ещё чакра не утекала с такой жуткой скоростью, заставляя делать передышки каждые пять-десять минут, то всё было бы вовсе прекрасно.

     Чёрной кляксой скользя по полу, лис ощущал себя так, будто бы нашёл способ жульничать в игре, при этом не нарушая правил. Приходилось раз за разом напоминать себе о том, что всё происходящее вокруг - это никакая не игра, а противники, в отличие от других зверян, не ограничатся лёгкой трёпкой, искренне желая попортить шкуру конкуренту.

     "Звери какие-то", - промелькнула мысль на грани сознания, показавшаяся Рыку крайне ироничной, учитывая факт его собственного происхождения.

     Тем временем резерв в очередной раз растратился более чем наполовину, из-за чего лису пришлось принять истинный вид, задержавшись на очередной развилке. Он уже не мог вспомнить, сколько подобных мест попалось ему на пути, да и закрадывались в душу подозрения, что и сюда ему довелось вернуться не в первый раз. Обоняние, обычно помогающее ориентироваться по запаху, на этот раз почему-то подводило, теряя даже собственный след, едва проходило десять-пятнадцать минут.

     "Соберись, тррряпка!", - шлёпнув себя ладонями по морде, зверянин потряс головой и прислушался, надеясь заметить какие-нибудь признаки присутствия других участников (из-за тишины и темноты ощущение времени начинало подводить, а ещё возникал страх, что его попросту забыли здесь, в то время как остальные давно выбрались наружу).

     - Ненавижу подземелья, пирамиды и лабиринты, - проворчал Рык, ощущая как постепенно восстанавливается запас чакры. - Может отметку какую-нибудь оставить?.. Клок шерсти или каплю крови, чтобы любой, кто обладает достаточно хорошим обонянием, сразу понял о том, что я тут был.

     Фыркнув, лис размял конечности, провёл ладонями по шкуре, на которой остались следы недавней схватки, затем сложил из ладоней причудливую фигуру и применил навык, позволяющий обратиться тенью. Чёрная клякса, опавшая на пол коридора, после пары секунд привыкания, выпустив ложноножку поползла дальше, продолжив искать выход из ловушки.

     ...

     Лоуренс "ослеп". Его техника прорицания перестала работать, так как сил для поддержания контроля над духом уже не осталось, из-за чего пришлось остановиться на середине очередного туннеля.

     Кентавра окружали тишина, темнота и холод, который с каждой минутой всё сильнее вгрызался в плоть, проникая под кожу человеческого торса.

     Гордость воина столкнулась с инстинктом самосохранения, который утверждал о том, что идти дальше в таком состоянии... это всё равно, что подписать себе смертный приговор. Ведь теперь он не мог ни обнаружить ловушку, ни уклониться от неё...

     С рычанием обрушив кулак на стену, британец запрокинул голову и закричал:

     - Я сдаюсь! Слышите? Сдаюсь...

     Ничего не произошло. Лоуренс, впрочем, ни на что и не надеялся, но всё же должен был попытаться.